После прорыва в город, атакующие прорвут и баррикады и дальше в течении трех суток город будут грабить и насиловать женщин. Вот в течении этих трех суток я могу уйти из городского предела. Идти нужно в сторону шведского войска и там уже влиться в состав шведской армии. В одно лицо сейчас в Германии путешествовать совсем плохая идея. И это касается и католиков, и протестантов. Разбойники, дезертиры и войска любого толка. Или убьют или ограбят, скорее всего и убьют, и ограбят.
Пока я так размышлял я успел вернуться на свое место по боевому расписанию. Меня и еще четверых ополченцев отправили на стену в качестве передового дозора. Что я, что мои товарищи в ополчении мы недавно и потому нас и отправили на задание, с которого не предусмотрено спасение. Через нас пойдет атакующая колонна и наша задача её задержать на немного, что бы основная группа ополченцев подготовилась к отпору на баррикаде. Если говорить прямо — мы должны умереть безо всякого смысла. Стена уже рухнула и проломов уже не один и не два, на участке в пятьдесят метров нет больше городской стены совсем. Мои товарищи навострили лыжи и уже исчезли со своих стрелковых позиций. Они решили — что пришло время дезертировать. Это они зря — осадная колонна с той стороны уже не берет пленных и всех дезертиров без разбора убивают. Наемники почуяли кровь и теперь будут убивать всех, кто попадется под руку. Рухнул ещё один участок городской стены и накрыл пару складских зданий у самой стены. Если нырнуть под развалины стены, то там можно найти полость и спрятаться. Вот и мой шанс на спасение. У меня еды и воды на пару суток, и я парень щуплый и смогу проникнуть в ту полость под рухнувшей стеной, ужом проползу. Забили барабаны и завыли флейты это пошла на приступ атакующая колонна. Это мои знакомые это полк Валленштейна и, если бы не «черные» и не моя смерть я бы возможно командовал этим полком или вообще был генералом. Но это пустые мечты и полная глупость. И я сдернул со стены и пока не поздно уполз в развалины и теперь мне тут сидеть пару суток пока все не втянутся в город. Проход я перегородил деревянным щитом и завалил камнями. По мне получилось убедительно. Пока содержимое этих складов никого не заинтересует. Сейчас самые востребованные трофеи — это вино и женщины. Да, в истории расписывали — ожесточенный бой на баррикаде, историки опять приукрасили — бюргеры свалили в надежде отсидеться. Это они зря.
Рев радостных солдат, они ворвались в город и теперь они первые в очереди к трофеям и выпивке. Забравшись повыше в развалинах, я теперь наблюдаю происходящее. Город понемногу разгорается. Пожары никто не тушит. И нарастает женский крик — это уж как полагается солдаты получают сексуальное удовлетворение, женщины нет не получают, они идут по кругу до полной потери товарного вида. Затем истерзанные тела кидают в огонь.
До ночи ещё далеко и в первую же ночь пробовать покинуть павший город не лучшая идея. Вокруг города стоят заставы и очень внимательно несут службу — ждут умников, которые решат, что пора выносить ценности. Обычай такой при каждой осаде находятся умники, которые думают, что раз в город ворвались солдаты, то периметр никто не держит. Иногда на заставах за ночь можно сколотить приличное состояние. Потому сидим и смотрим — более всё равно ничего сделать не смогу. Вот и сижу, и смотрю. В пролом проехали генералы, почему я так думаю. Так одеты соответствующе и при них охрана. Вот наконец и мне повезло. Заставу ставят на баррикаде. Баррикада от моего убежища метров за пятьдесят и теперь я могу ночью уйти. Но не будем рисковать. Никто ведь не обещал снять заставы на внешней стороне осадного лагеря. На заставе остается капрал и пятеро солдат. У них только пики и мечи. Правильно сражение и штурм закончились и теперь мушкетеры и прочие стрелки в городе празднуют победу. Капрал на заставе щеголь и одет с иголочки и в сумках у него пистолеты. Молодой ещё парень — недавно в солдатах. Сидит у костра и достав из сумки пистолеты любуется оружием и любовно их так протирает. Сразу видно молодой и зеленой. Оружие и экипировку ему явно купили в подарок и звание капрала дали по знакомству. Солдаты его особо и не слушают занимаются своими делами.
Так что он там раскричался. Ну вот и подтверждение моим мыслям трое солдат оставили пики и отправились в город за трофеями. Им скучно без вина и женщин и зеленый капрал им не указ. Да дисциплина у них хромает на обе ноги. Что у меня есть — ружье — это один выстрел, затем это дубина, нож и меч. Нет ножей у меня два или три. Сейчас я здесь в ящиках видел ножи. Так вот этот ящик и мы видим, ё-мое это же гренады. Теперь мы прорвемся через любые заставы. Плохо, что нельзя поднимать шум. На взрыв гренады прибегут остальные солдаты и я в одно лицо не нашинкую остальных мечом. Силов не хватит.
Постепенно сумерки сгущаются и на город падает ночь. Ночь — это условность — огни пожаров уже разогнали мрак над городом и видно хоть и не как днем при солнечном свете, но достаточно светло. Только за городской чертой темно и там ночь. Вот и мои нарушители дисциплины возвращаются на заставу — пьяные в хламину еле идут и падают у баррикады и тогда в город срываются оставшиеся два солдата, и капрал уже обреченно молчит и теперь на баррикаде в карауле на заставе три пьяных солдата и молоденький капрал. Пока суд да дело — прошарил весь этот склад у меня теперь есть восемь гренад, пара пистолетов и к ним десяток зарядов, мой мушкет и меч, четыре ножа. Два метательных и два побольше для ближнего боя. Опять крики эти двое далеко и надолго не ушли они верные солдатскому долгу не забыли про товарищей и набрав вина и где-то найдя женщин несут и тащат все добытое в компанию к товарищам. Правильные ландскнехты — не оставили товарищей без трофеев. Но и мне пора в одной из женщин я узнаю Магду и теперь я уже не я. Надо спасти эту гордячку от ужасной смерти. Этот караул так увлекся вином и женщинами, они делили этих троих несчастных и срывали платья, как же ты разделишь женщин если не видел их в натуральном виде, можно прогадать. Потому все солдаты и наблюдали за процессом сдирания платьев и не смотрели по сторонам.
Трое из них не увидели даже свою смерть — я подошел вплотную и резал ножом одного за другим. Все пятеро не смогли мне оказать сопротивление — нешуточное опьянение и неожиданность погубила караул. С другой стороны, нарушение Устава караульной службы, хотя ещё нет такого Устава караульной службы. Потому и погибли эти пятеро. Капрал успел достать пистолеты, но выстрелить не смог. Так оно и бывает. Надо ведь себя пересилить, когда убиваешь человека, я в своих жизнях уже убивал и потому знал, что надо действовать быстро и не давать опомниться жертве. Так я и действовал, капрал же долго думал и потому умер. Из трофеев я взял только деньги и пистолеты с зарядами и принадлежностями у капрала. Я и так был нагружен сверх моих способностей. Но жадность заставила взять пистолеты. Всё нашептывала — гренады применишь и появиться место для дополнительного груза и ещё место останется. Вроде правильно моя жаба мне советовала.
Женщины сидели на земле и тихо подвывали и пытались закрыться остатками своих платьев. Раздевайтесь — командую женщинам. И сразу уточняю — снимайте одежду с убитых или у них мешках пошарьте и быстро переодевайтесь в мужскую одежду. Волосы прячьте под шляпы. У меня уже появился план как пройти внешнее кольцо оцепления. Три женщины переодеваются в мужскую одежду, и мы строем как патруль идем на выход из оцепления вокруг города. Если нас кто-нибудь пытается задержать, то у меня с собой восемь гренад. Чего зря таскать на себе такую тяжесть. Выйдем за кольцо застав и там уже решим куда идти. На четверых мелкие группы разбойников и дезертиров нападать не будут.
Так — чего сидим, чего ждем. Второе пришествие ещё не случилось. Потому резко встали и пошли искать одежду и переодеваться. Всё равно сидят и тогда физические меры ликвидации ступора у женщин. Плеснуть воды в лицо или пощечины. Так и сделал и сразу дело пошло. Чистить карманы и сумки у мужчин — это у женщин в крови. Пока собирали трофеи и успокоились, и ещё успели померить шляпы и прикинуть как они выглядят в мужской одежде. Пришлось прекратить эти примерки или скорее сильно ускорить этот процесс. Затем пики на плечо и пошли. Хорошо ещё сейчас не особо строевой занимаются. Это была бы картина ещё та — три женщины маршируют с трёхметровыми пиками и пытаются идти в ногу. Идем по вытоптанной земле. Женщины уже почти успокоились и уже не плачут. Магда идет за мной, и я спрашиваю — как получилось, что ты в плен попала. Она рассказывает — собор взяли сразу и женщин стали делить по головам. Их троих схватили солдаты и потянули к городской стене. Они уже примирились со своей ужасной смертью и тут я. Она очень жалеет, что не послушалась меня. Вся её семья погибла и теперь её жизнь кончена и она, наверное, пойдет в монастырь. Но в округе не осталось монастырей. Интересно она что католичка.
Вот мы подходим к заставе. Отдаю команду молчать. Отвечать буду я. Пароль я знаю пока наблюдал за караулом на баррикаде наслушался и запомнил. Пароль простой — Вена, отзыв ещё проще -да здравствует император. Часовой кричит — Вена. Я так же громко и уверенно — Да здравствует император. Мы подходим к заставе, и часовой спрашивает — как там в Магдебурге. Вино и женщины — отвечаю. К сбору трофеев не приступали. И мы спокойно минуем внешнею линию оцепления. И удаляемся в темноту по дороге. С каждым шагом город остается всё дальше и дальше. Мы отошли уже за метров пятьсот и уже оттуда услышали вдалеке выстрелы и крики тревога. Это наконец нашли убитых караульных. От города скачет пара всадников. Правильно выбрали направление именно в эту сторону мы и идем. Хотя чего гадать в сторону шведов мы и могли только идти. Деревни сейчас или сожжены или там стоит гарнизон.
Жаль, мы почти ушли. Теперь придётся воевать, у меня же только три женщины под ружьем или скорее под пиками. Но у меня есть ещё восемь гренад, но это конечно не чудо — оружие, но для этой погони хватит. На заставе, которую мы прошли тревога и они собираются в погоню. Достаю из сумки четыре гренады и готовлю фитили. С этим мороки немеряно. Не то что с гранатами в моем времени чеку вырвал и кидай. Сейчас всё не так. Отрежь фитили по размеру и затем закрепи фитили в гранате и затем от другого фитиля поджигай и кидай в нужное время. В нашу сторону скачут уже четыре всадника и за ними бегут десяток солдат с пиками вот и пришло время для гренад. Фитили очень короткие на минимальное время я отрезал, теперь поджигаю и кидаю одну за другой три гренады и конные в нашу строну больше не скачут. Кого не убило вместе с лошадью того лошадь скинула и тот погиб сломав себе голову при падении. Как-то так. Но пешие никуда не делись и теперь выставив пики вперед бегут на нас. Поджигаю фитиль и кидаю гренаду, затем опять поджигаю фитиль и опять бросок в группу бегущих солдат с пиками. У меня остается две гренады, когда заканчиваются преследователи. Женщины воинственно кричат и готовы кинуться в атаку. Но уже не надо. Не надо идти в атаку надо собирать трофеи и ловить коней. По полю уже не бегают, бродит пара коней без всадников. Женщины уже забыли страхи и деловито обшаривают мертвых, и стаскивают в кучу трофеи. Отловлены и эти кони, которые остались без хозяев. Сейчас любая тряпка имеет цену и потому мы пакуем всё что нашли. Доберемся до более спокойного места и там уже окончательно рассортируем свою добычу. Пока мы собирали трофеи и ловили коней. На выстрелы и взрывы прискакало еще пара всадников из числа офицеров. Я не отказался и от этих трофеев. Всё прошло просто и буднично. Они подскакали. Я прокричал пароль — Вена, офицеры спешились и назвали отзыв — Да здравствует Император. И погибли. Женщины взяли за свой страх и унижения кровью. Они просто закололи этих двух офицеров пиками. Накололи офицеров как кузнечиков. Те просто не ожидали такого. Теперь у нас было четыре коня и нас было четверо. Женских седел не было, да они и не нужны были. Все женщины всё равно были одеты в мужской костюм в брюках. Теперь мы были конной группой и загрузив трофеи дальше поехали уже как всадники. Пешком уже не пошли. Женщины отходили на глазах и уже возомнили себя на прогулке и началось и смех, и шутки, пришлось остановить эту кавалькаду и провести очень жесткий инструктаж и хоть немного вернуть серьезность в женщин. Но выплеск адреналина был очень силен и нервный смех иногда снова прорывался сквозь ночную тишину. У офицеров на седлах имелись кавалерийские пистолеты и теперь у меня был и мушкет и четыре кавалерийских пистолета. И теперь у меня были деньги. Не так много и не так уж мало. В переметной суме я обнаружил кожаный мешок и в нем было триста золотых флоринов. Собственно, теперь шведская армия стала не столь привлекательной для меня. У меня опять были деньги и опять у меня появился выбор. Магда потеряла свою семью, но вот две другие женщины оказались женой и дочерью влиятельного человека в соседнем городе. И теперь наш путь лежал в тот город. Надо было вернуть отцу и мужу его женщин и заодно посмотреть может там есть и для меня место. В той же городской страже. Наш путь лежит в городок Альтенхаузен. Городок совсем небольшой, но имеет городскую стену и хоть подчиняется местному герцогу, но тем не менее имеет свою городскую стражу и вот там возможно я смогу устроиться. Спасение жены и дочери бургомистра возможно заменит рекомендации на должность лейтенанта или чем черт не шутит, когда Бог спит и капитана городской стражи. Тем более там образовались вакансии. Капитан и два лейтенанта с десятком солдат городской стражи этого городка сопровождали в Магдебург жену и дочь бургомистра. Сопровождение погибло в бою и теперь места вакантны и при сложившихся обстоятельствах у меня есть определенные шансы занять одно из вакантных мест. Надо проехать пятьдесят километров и не найти на свою задницу фатальных приключений. Пятьдесят километров конные пройдут за двое суток. Это если без приключений и на свежих лошадях. У нас нет корма для лошадей и сами кони у нас в шоковом состоянии после того, как попали под разрывы гранат. И груза у нас тоже перебор. Так что надо рассчитывать на трое или даже четверо суток марша. Но войск на этой дороге не должно быть, есть пара деревень, но учитывая обстоятельства эти деревни придется обойти по полям. Нам совсем ни к чему — ещё и военные действия с деревенскими. Так мы и проехали с пяток километров, и я решил объявить привал и посмотреть то там в трофеях собрано и ненужное, и малоценное выкинуть. Надо было облегчить поклажу на конях. Обстоятельства могли сложиться так, что нам придётся уходить от погони…
Глава 16
Теперь мы следовали в конном строю. Четыре всадника — это немного, но здесь и сейчас кавалерия отсутствовала и если нам встретиться пехота, то мы будем выбирать атаковать или ретироваться. Тот десяток пик затрофееных при стычке с заставой внешнего оцепления теперь мы могли использовать. Отличить кавалериста мужчину от кавалериста женщины в настоящее время невозможно. Так, что теперь по военным дорогам двигались четыре кавалериста и это нашу группу врагу надо обходить стороной. Исходя из таких обстоятельств мы двигались прямо по дороге. Дорога в этой части Германии и в это военное время понятие весьма условное. Грязь и огромные лужи почти непролазная грязь, но опять-таки для пехоты и артиллерии и любого обоза, но не для группы всадников. Надо было остановиться и привести в порядок конский состав нашей компании и отсортировать трофеи. Внезапно возникшая колонна из десятка телег, везущих пушки и снаряжение для артиллерии представляла собой вереницу телег, которые тянули уставшие лошади и этот обоз представлял собой флот, который передвигается по мелководью при помощи бурлаков. Грязь и вода в лужах достигала ступиц колес, и пушечная прислуга почти вплавь толкала телеги вперед. Это были пушки, отставшие от армии, которая совсем недавно взяла штурмом Магдебург и уничтожила население этого города.
Не сговариваясь и не ожидая дополнительных команд, мы рванули вперед и стали пиками колоть орудийную прислугу и возчиков телег. Безжалостно убиваемые пушкари и возчики побежали в поле к близкому лесу в надежде спастись. Но это была призрачная надежда на спасение и спастись никто не смог. Мы перекололи всех и вернувшись к этому пушечному обозу принялись забивать гвозди в стволы орудий. Обычный гвоздь, забитый в ствол пушки приводит эту пушку в негодность. Из трофеев забрали только деньги, найденные у убитых и мечи троих офицеров и после этой операции возмездия мы отправились дальше. Но вопрос о привале стоял ещё острее, чем раньше мы остановимся и покормим своих лошадей и дадим им отдохнуть, тем скорее мы двинемся дальше. Место для отдыха мы вскоре нашли это была полуразрушенная ветряная мельница, при которой имелось несколько хозяйственных построек и почти целая ограда, состоящая из деревянно — каменного забора. Мы укрылись на мельнице. В одной из построек нашлась печь, и я занялся разведением огня. Магда отправилась искать что-либо пригодное для приготовления еды и посуды, в которой можно было бы приготовить пищу. Женщины бургомистра не стали отказываться от работы и стали заниматься жеребцами. Надо было распрячь, обтереть и почистить, напоить и накормить жеребцов, и дать им отдых. Предварительно под конюшню мы заняли строение, ранее исполнявшее эту роль на мельнице. Ячмень для коней мы смогли найти при разгромленном пушечном обозе и сейчас этот корм нам очень пригодился. Дрова тоже имелись и мне даже не пришлось их особо искать. Это было довольно странно. Вроде бы разрушенная мельница, но печь исправная и имеются дрова. Конюшня вполне пригодна для содержания лошадей. И даже имеется провиант — он был спрятан, но так без фанатизма. Мне это всё не нравилось, но отдых был необходим и нам и нашим четвероногим спутникам. Но на всякий случай я принял меры предосторожности и зарядил тот десяток мушкетов, собранных у разгромленного обоза. Там же мы прихватили с десяток лошадей, зачем мы прихватили этих лошадей. Это просто и сами лошади стоят немало и нам нужны были лошади для перевозки трофеев. Изготовлением вьюков и пересмотром трофеев и занялись женщины после того, как мы перекусили и разобрались с конским составом. Из трофеев мне больше всего понравились — часы. Это были часы — будильник изготовленные из стали и корпус был из серебра. Это была очень редкая вещь и я сразу дал понять своему отряду — это мои часы, и никто не должен ставить мои права под сомнение. С остальными трофеями поступили просто. Оценили по-быстрому и поделили на четыре части относительно поровну. Если жене и дочери бургомистра эти трофеи были просто забавным добавлением к нашему походу, то Магде потерявшей и семью и дом и оставшейся в одной сорочке эти трофеи были очень нужны, эти трофеи позволяли ей рассчитывать на хоть какой-то прожиточный минимум в Альтенхаузе до окончательного решения её судьбы. Из этих трофеев только деньги и оружие меня интересовали остальное по любому буду продавать. Световой день подходил к закату и к мельнице выдвинулся отряд то ли деревенского ополчения, то ли просто отряд разбойников, то ли просто отряд дезертиров. Выстрелы из мушкетов сократили этот отряд неустановленной принадлежности, и конкуренты растворились в сумерках. Спать пришлось по очереди тут весьма пригодился мой трофей. Смены караула легко определялись по звонку. Мое дежурство было самым трудным под самое утро, но всё прошло тихо и спокойно. Конкуренты не тревожили нас и не проверяли свою судьбу. Поднять утром женщин это проблема. Они успокоились и теперь начали капризничать — почему так рано надо вставать и вообще они хотят отдохнуть. Пришлось перейти на командный язык — такой язык из оскорблений и ругательств существует и в немецком языке и мною по аналогии с русским матерным /командным/ языком был применен для восстановления порядка и дисциплины в моем маленьком кавалерийском отряде. Но всё равно провозились долго почти до обеда и затем остались обедать здесь же на мельнице. Пообедали и построившись в колонну двинулись дальше по маршруту на Альтенхауз. Альтенхауз входит Саксонское курфюршество и курфюрст здесь маркграф Мейсенский. Но в самом городе несмотря на то, что городок не является вольным городом все-таки имеется городское самоуправление и свой бургомистр. Курфюрст более интересуется суммами налоговых платежей и не лезет в дела внутренней городской жизни. За каждым из нас тянется цепочка лошадей, навьюченных захваченным добром, и мы выглядим как группа удачливых ландскнехтов после удачной вылазки за трофеями. Погода так и не улучшается, вроде май и должно уже потеплеть, но нет моросит мелкий противный холодный дождь и солнце спряталось. Я опасался, что наши конкуренты дождутся пока мы покинем мельницу и атакуют нас в чистом поле или на лесной дороге. Конкуренты так и не решились нас атаковать. Погода пасмурная и воздух очень влажный и порох видимо у них промок или вообще кончился, и они решили не дразнить судьбу. Но совсем без приключений не обошлось. Когда мы втянулись в лес и нас окружило редколесье к дороге вышло создание. Я такое уже видел и потому сходу приказал сомкнуть ряды и выехал вперед. Создание было в кожаных лохмотьях и старалось не покидать тень от деревьев. Это было ослабевшее создание. Подобное тем с которыми мне пришлось сражаться на постоялом дворе. Я его оценивал как вампира, но этот экземпляр был очень потрепанным и не обладал теми качествами, которые присущи вампирам и почему-то не применял левитацию. Задумываться долго над странностями этого создания было не ко времени и потому я пошел в атаку. В смысле пошел, поскакал благо жеребец был, отдохнувши и рвался в атаку. Постепенно разгоняясь, я подскакал к этому созданию и ударил его пикой. Удар пики пришелся в грудь и острие пики прошло через грудную клетку создания и конец пики вышел из спины этого вампира. Сила удара была такова, что создание отлетело к стволу ближайшего дерева и пика приколола жертву к стволу дерева. Ждать пока вампир придет в себя и восстановиться, залечив рану я не стал и дважды выстрелил в него целясь в голову. Оба раза удачно попал. Вампир не двигался. Приготовив пистолеты, я пошел посмотреть, что там с этим созданием. Вроде бы не дышит, но рисковать не стал и стал собирать хворост и обкладывать тело создания со всех сторон. Несмотря на солнечный свет создание не превращалось в тлен. Мертвец как мертвец. У меня стали закрадываться сомнения в том, что я правильно оценил опасность этого мертвеца. Но вдаваться в теорию не стал и собрав достаточно хвороста устроил костер. Если что, то Господь разберётся с моими делами. Мой отряд не разбредался и с интересом наблюдал за моими действиями. Развлечений мало в этом времени, а тут явно вампир и что с того, что такой квелый. Всё равно надо вампира убить и сжечь. Хотя я и приказывал — никуда не отлучаться и нечего не собирать, но меня особо не послушали и в кустах чуть дальше обнаружили — кобылу под седлом и пару заводных лошадей с вьюками и конечно вся эта женская компания отправилась смотреть, что там есть и обнаружила там много чего интересного. Пару склянок с кровью — это примирило меня с мыслью, что я ошибся и убил не виновного человека. У невиновного человека крови в вещах не будет. Нашли там пудру и ещё массу женских принадлежностей и теперь женщины яростно спорили, кому из них и что отойдет из трофейного имущества. Я не претендовал на косметику и потому мне сразу отдали оружие и броню этого мутного любителя человеческой крови. На склянках имелось и объяснение — надпись на этикетке кровь некоего Пауля и другая склянка с кровью была снабжена аналогичной этикеткой. Деньги поделили поровну. Пара тысяч талеров разошлись по вьюкам. Мы двинулись дальше и в этот день более ничего не случилось. Искать деревню для ночлега мы не стали и остановились в лесу. Мокрый лес не самое лучшее место для устройства привала. Но посещение деревни могло перевести нас из живых в мертвые. Ожесточение в людях давно минуло отметку просто равнодушие к чужим страданиям теперь ожесточение достигло желания убивать любого, кто не может дать отпор. Мы же ещё и были с грузом. Неким образом — богатые живые мишени. И то, что с нами жена городского бургомистра не меняло ничего в сложившемся раскладе и нас бы убили и тихо закопали, предварительно поделив наш багаж. Потому мы и расположились на поляне у лесной речки. Лагерь опять обустраивали женщины и опять не было никаких споров. Женщины шустро искали дрова и готовили обед и так шустро распрягли наших лошадей и устроили тех поудобнее для отдыха. Мне же осталось готовить оборону на всякий случай. Жаль не было гранат, чтобы поставить растяжку и перекрыть подходы к нашему лагерю. Пришлось просто забивать колышки и привязывать веревки. Спотыкач такой импровизированный. Из багажа достал пяток мушкетов и зарядив расставил в разных местах лагеря. Женщин я вооружил пистолетами у пистолетов отдача была намного меньше и потому из них женщинам удобнее стрелять и попадать по цели. Приготовленный ужин ушел на ура. На свежем воздухе даже простой кулеш идет как изысканное кушанье. Приготовленный соус — естественно не был кулешом по названию. Но, по сути, им являлся. Опять ночь и караул, и я сплю первым, потому что у меня караульная смена под утро. Это самая тяжелая и муторная смена, поэтому я освободил от неё женщин. Дело ответственное и, если хочешь, что бы было хорошо, сделай сам. Я хотел сделать хорошо и самое главное мне не нужны были неожиданности. Оправдания потом мне не нужны были.
Утро наступило под звон будильника и сегодня ради разнообразия отсутствовали капризы и женщины собрались быстро, и мы выступили рано утром. До нашей цели оставалось каких-то тридцать километров. Это один конный переход, но при условии, что не будет никаких неожиданностей. Погода наконец наладилась и солнце светили и птички пели. Лепота просто. Так мы и ехали до обеденного привала. Привал был всё равно необходим, сколько бы не оставалось до города. Загнать лошадей проще простого. Загнав лошадей нам останется идти пешком или передвигаться на обозных лошадях, не предназначенных для верховой езды и соответственно не объезженных и не обученных ходить под седлом. Потому и мы остановились на привал. Дать отдых нашим четвероногим спутникам и самим прийти в себя от дальнего конного перехода. Лошадей мы расставили и разведя огонь готовили себе обед. Всадников мы не заметили и появление пятерых конных прямо у костра было неприятной неожиданностью. Это были местные благородные лица. Но в данных момент они явно решили поживиться нашими вещами. По крайней мере оружие у них было в руках и когда один из них, не говоря ни слова полез в наши вещи я стал стрелять. Как я уже рассказывал в трофеях мне осталось четыре пистолета небольших размеров и небольшого калибра. Качество этих пистолетов было выдающимся. И для выстрела в упор мощности хватало пробить доспех. Понятное дело какой ни будь выдающийся доспех пуля не брала, но средний доспех пробивала и наносила смертельную рану. Крик женщин и ржанье лошадей и выстрелы один за другим в упор. Женщины не были готовы к рукопашной они уже считали себя в безопасности и тут опять бой. Женские крики и визги отвлекли этих благородных налетчиков. И пока они в своих мозгах решали эту шараду. Люди одеты в мужской костюм и явно с оружием и кричат при этом женскими голосами и ещё этот пронзительный визг. Вопрос так и остался нерешенным. Я стрелял не останавливаясь. Раз за разом. Так как дистанция была небольшая метров три или четыре то и пули пробивали доспехи, и эти рыцари-разбойники падали там, где их заставала смерть. Остался один разбойник благородного происхождения и он, обнажив шпагу бросился ко мне и собирался меня зарубить. И возможно даже у него бы это и получилось. Я не умел фехтовать — совсем не умел. На улице я не мог научиться обращаться с мечом или шпагой. Но опять случай меня спас. После дождя земля была влажной и солнце несмотря на свое тепло не успело высушить землю. И латный доспех подвел рыцаря — его стальной башмак поехал по влажной земле и тот потерял равновесие. И рыцарь, потеряв равновесие растянулся у моих ног. Будь я благородных кровей, возможно, я бы любезно предоставил упавшему возможность встать и продолжить бой. Но я был не благородных кровей и очень сомневаюсь, чтобы и рыцарь в таком случае поступил по-другому. Я без раздумий ударил в лицо мечом и пробил упавшему голову в районе глаза. Удар оказался смертельным, и схватка осталась за мной. Жена бургомистра перестав кричать сказала уже спокойным голосом — это местные безземельные рыцари и они ничем не лучше, чем ландскнехты или разбойники. И добавила со спокойной уверенностью — место капитана городской роты за мной и вопрос этот будет решен именно так как она сказала и никак иначе. Видимо рассказы о женской покорности все-таки миф. И сейчас в семьях женщины не рабы домостроя, а вполне уверенно вертят своими мужьями. Уже привычно собрали трофеи и лошадей этих благородных налетчиков мы отправились в дорогу. Уже к вечеру мы планировали попасть в Альтенхауз. Жену бургомистра пробило на разговоры и весь оставшись путь мы слушали подробности и новости из жизни городского общества со всеми пикантными подробностями и сплетнями. Из этого потока новостей городской жизни, меня интересовали подробности о городской роте и обязанностях капитана городской роты. Судя по услышанному — капитан городской роты ополчения жил неплохо. Ему предоставлялся дом и содержание на двух слуг. Оплачивались дрова. Но были и разные сложности. Надо было заставлять местных ополченцев ходить на учения и контролировать вооружение. Необходимо было обеспечить необходимый уровень вооружения у каждого ополченца и этот уровень был очень высок. Там в обязательный комплект оружия входил и мушкет, и запас пороха и пуль и ещё доспех. Ополченцы же любыми путями старались не участвовать в учениях и не желали заниматься ни строевой подготовкой ни огневой. В списках их ополченцев было более трехсот, но в строю на учениях не более пятидесяти остальные манкировали своими обязанностями. Зато налоги они платили в уменьшенном размере. Порядок надо наводить — это был вывод из всего сказанного и этот вывод озвучила супруга бургомистра. Мало того, тот десяток, который погиб в Магдебурге сопровождая жену бургомистра и был самым боеспособным, и оставшиеся в наличии ополченцы не имеют никакой военной ценности и не будут участвовать в боевых действиях — если случиться нападение на город. Имелись ещё пушки на стенах — но про пушки и пушкарей оценка была ещё хуже. И вот теперь она / супруга бургомистра/ наконец видит достойного человека для этой должности — капитана командира роты городского ополчения. Для этой должности не требуется быть жителем Альтенхауза по городскому уставу капитаном может быть любой свободный человек. Я ехал и про себя думал — что если получиться стать на должность, то я не буду искать другое лучшее место. Ну, по крайней мере пока не осмотрюсь по сторонам.
Глава 17
После этого эпического сражения с местными благородными рыцарями — разбойниками мы собрали новые трофеи и отправились дальше к городу. Чем ближе мы подъезжали к городу, тем больше менялась местность. Близость к городу создавала сомнительную уверенность в безопасности. Такая же уверенность в безопасности очень сильно подвела жителей пригородов и жителей города Магдебург. Примерно за пять километров к нам со стороны города направилось пыльное облако. Кто-то всё-таки узнал супругу бургомистра и весть о возвращении любимой супруги и дочери донеслась до ушей бургомистра, и он рванул навстречу нашей кавалькаде. Первое впечатление о бургомистре оказалось положительным — он приехал на солидной такой карете с мягким ходом и сразу попытался усадить в карету своих женщин. Эта задача оказалась совсем не такой простой как покажется на первый взгляд. Супруга отказалась лишать себя триумфального возвращения в город на боевом коне с боевой пикой в руке ведя в поводу четырех трофейных лошадей. Никакие доводы супруга не были приняты во внимание и в карету отправилась дочь и то только после приведения последнего убойного аргумента. Нахождение в мужском седле и в штанах вместо платья может плохо повлиять на репутацию девушки и у неё могут возникнуть сложности с поиском жениха. Будущая свадьба хоть и пока теоретическая убедила не дочь, мать решила не рисковать и, одним словом, отправила любимую дочь в карету. Сама мать и супруга уже видимо не опасалась сложностей с мужем и потому осталась в седле. Там мы и въехали в городские ворота — первыми продефилировали три гордых всадника и за ними карета бургомистра. Торжественная встреча хоть и на скорую руку производилась у ратуши и там уже собрались и городские жители и местные чиновники в полном составе. С короткой торжественной речью выступил бургомистр и с ещё более короткой супруга бургомистра. В своей речи супруга бургомистра представила меня как нового капитана роты городского ополчения и сообщила теперь все ополченцы будут проходить полный курс боевой подготовки и трагический пример Магдебурга не должен повториться в нашем славном городе Альтенхаузен и на этом торжественная часть была закончена. Горожане отправились обсуждать новости и радовать своих родственников которые состояли в городском ополчении. Куда отправилась наша спутница, а именно дочь бургомистра я не знаю. Магда была отпущена на все четыре стороны. Меня же сопроводили в трехэтажный дом сосем рядом с городской ратушей. Имущество капитана, погибшего в Магдебурге, уже собрали и отнесли на городские склады, где и будет это имущество дожидаться наследников погибшего капитана. Дом состоял из трех этажей и двора, обнесённого высоким забором. Сам же дом состоял из трех этажей- на первом этаже были комнаты, прихожая в которой встречали гостей и где гости могли ожидать разрешения на вход, здесь же на первом этаже была кухня и комната, где могла жить прислуга — кухарка и садовник, дворник, конюх и прочее в лице одного человека обычно это был муж кухарки. Большой парадный зал — обеденный и зал приемов. На втором этаже было три комнаты и на третьем этаже были спальни. Во дворе имелась и конюшня и пара сараев для хозяйственных нужд. Это всё было выделено мне как капитану ополчения на время исполнения обязанностей. Если я переставал быть капитаном роты городского ополчения, то и этот дом переставал быть моим пристанищем. Мне понравилось, и я после осмотра спустился вниз, чтобы решить вопросы с прислугой. Мне было не досуг менять прислугу и потому все остались на своих местах. В это время прибыла уже переодетая в платье скромная супруга и сам бургомистр для заключения контракта. Курт Шмидт, конечно, не умел ни читать, ни писать, но от курта Шмидта и осталось только тело душа и сознание были уже моими и потому и читать, и писать я умел. Каким был контракт у прежнего капитана я не знаю, но у меня в контракте был и дом, и содержание дома и даже представительские расходы имели место в этом контракте. Годовое моё жалование — чистыми на руки составляло всего на всего — двенадцать тысяч талеров. Про чистыми и на руки это если кто не понял — шутка. Нет сейчас налогов — ни подоходного, ни на бездетность. Сами дела принимать было не у кого, все они погибли, защищая супругу бургомистра. Так, что всё по факту надо было принять. Оружие в арсенале в городской ратуше и в самой ратуше надо было разобраться с финансовыми вопросами. В моей компетенции был и вопрос найма двух лейтенантов и прапорщика и остальных солдат, состоящих на постоянном жаловании. Это сержанты и капралы. Тыловых специалистов не было — все специалисты и музыканты были приходящими солдатами и созывались только на учения или дежурство. Лошади попали в конюшню, вьюки с трофеями подняли на второй этаж в мой будущий кабинет, и моя прислуга отправилась заниматься делами — готовить ужин и разбираться с лошадями. Не успел я приступить к разбору трофеев, ко мне пришли гости. Ну как гости, одна гостья и это была Магда. У неё опять были проблемы — в гостинице её не стали селить, на постоялом дворе тоже. /Одинокая молодая девушка в штанах, явно она женщина с пониженной социальной ответственностью. Произошел конфликт с конкурентками, и Магда лишилась возможности жить в гостинице и постоялом дворе/. Делать было нечего. Мы в ответе за тех, кого спасли. И трофеи Магды попали в мой дом и в мою конюшню. Ужинали мы вдвоем я и Магда. Кстати, ужин получился шикарным. После ужина прислуга узнала, что в доме появился новый управляющий или если точнее управляющая и я представил Магду её подчиненным.
Так уж получилось, что Магда спала со мной в одной постели. Ну боится девушка спать одна в чужом доме, кто её может в этом осудить. Вот и я пошел её навстречу и любезно пустил к себе под одеяло. Вот так и пошли дальше дела. Утром будильник поднял меня одного. Магда рулила домом и подачей завтрака я же умылся и прибыл за стол уже только на завтрак. Очень удобно.
В девять утра я принимал дела в арсенале. Дела были плохи — мушкетов не было совсем. Было три десятка пик и всё. Порох тоже отсутствовал, как и свинец для пуль. Надо было изыскать триста мушкетов и триста пик длиной шесть метров и триста пик трехметровых. И конечно порох и свинец. Как не плохо было с оружием и доспехами, с финансами оказалось более прилично. Они финансы были и ждали только своих новых лейтенантов и прочих контрактников. Затем был осмотр городских стен и ворот по дороге я увидел и нашу городскую артиллерию. Так называемую артиллерию если быть точным — у нас на стенах не было настоящих пушек стояли муляжи и макеты. Числилось восемнадцать пушек, по факту у нас не было ни одной. Если придет враг, то и боя не будет, просто сразу начнут грабить и убивать. Сбор ополчения и затем смотр был назначен на три часа по полудни. Из трехсот человек явилось десять и всё. Остальные просто не пришли. Меня это фрондерство взбесило до крайности. Явились только самые бедные горожане и судя по сему самые ответственные. Это были подмастерье цеха кузнецов и по разговорам с ними я сделал только один вывод — мастерами они не станут. Не потому, что глупые или неумелые, потому что так хочет цех. Ему не нужны мастера, старшина цеха хотел иметь подневольных работников, работающих на него практически даром. И я сделал ход, который никто от меня не ожидал. Из состава явившихся на контракт ушли все и ещё несколько не явившихся, но желающих служить. Теперь на контракте оказалось двенадцать капралов и три сержанта и ещё один горнист и один барабанщик. Обмундировывать новых контрактников пришлось через лавку оружейника. Арсенал был пуст и не имел возможности предоставить необходимое. Пока не было рядовых то эти обязанности легли на капралов. Они встали на караул в городских воротах. И они же собирали пошлину за проход в город купеческих товаров. Они же и ночью караулили входные ворота. Все эти дела заняли весь день и к себе я попал уже поздно ночью. Ужин меня ждал, и Магда меня ждала. Пока я бегал по служебным делам, Магда была и на городском рынке и была во всех лавках и скупила всё необходимое для дома и хозяйства. Весь этот словесный водопад я пропустил мимо ушей, но одно имя меня встрепенуло. Герард Терборх. Я сразу сделал стойку и спросил — где ты его видела. Магда видела этого Герерда на рынке тот бродил по рынку и искал краску. Не краску — он искал краски. Этот человек мне нужен. Как можно его найти. Он остановился на постоялом дворе. Я так думаю, сказала Магда. Пришлось ночью идти в казарму и ставить задачу. Завтра рано утром найти на постоялом дворе Герарда Терборха и доставить его ко мне. Как говориться ни днем ни ночью покоя не было.
Вот зачем мне был нужен этот Терборх — никогда не угадаете. Смотрел я сегодня на свой кабинет в казарме и понимал, чего-то не хватает. Не хватало там много и стол был каличный и стулья так себе. Но главное отсутствовали портреты. Какие портреты Вы скажете. Отвечаю. На стенах отсутствовали портреты — Императора Священной Римской Империи германского народа, курфюрста Саксонии маркграфа Мейсена. И не было портрета бургомистра. Эти три портрета и сделает мне так удачно попавшийся мне на глаза Терборх. Кто он такой оставляю для Вас читатели возможность прочитать об этом человеке самостоятельно. Не буду приводить его биографию.