— Да, вышку ремонтировали, но после напоролись на стадо мертвецов и пришлось разделиться, — ответил идущий рядом Егор.

— Не мертвецов, а молчунов! — поправил я.

— Почему?

Брут все время болтался у нас под ногами, периодически оббегая окрестности по малому и большому кругу. Когда я попросил его охранять нас, то явно не ожидал такой прыти. Умеет удивлять, крысенок плешивый! Это я с любовью, если что.

— Ну, знаешь, так как-то позитивнее. Я же тебе уже говорил, что людей с самой Катастрофы не видел. Кто был рядом? Правильно, молчуны. А теперь представь: каждый день рядом с тобой постоянно находятся неупокоенные мертвецы, которым не хватило денег на билет Хорону, — на лице Консервы на секунду промелькнуло непонимание, но я не стал заострять внимание на его необразованности. Видать, историю в школе прогуливал, — И вот ты проводишь в их компании дни, недели, месяца…. Весело ли тебе будет?

— Явно не очень, — задумчиво сказал Консерва, глядя перед собой.

— Вот и я о том же. А когда рядом с тобой просто много неразговорчивых ребят это, знаешь ли, ощущается чуть иначе. Позитивнее, что ли. Правда, поговорить не с кем, сам понимаешь.

— Ты поэтому не перестаешь болтать? — спросил Егор, но тут же осекся. Видать, воспитанный.

— Да, тут ты прав, — я сделал вид, что не заметил, — Отшельником быть, знаешь ли, тяжело.

— Да….. Слушай, а как у тебя это получается? — Консерва склонил голову на бок, изображая неподдельное любопытство.

— Что «это»?

— Ну, с мертве….молчунами? — вовремя исправился Егор.

О боже! Вот оно, вот оно! Настал мой звездный час!

Я слегка замедлился, начав прихрамывать на одну ногу. Немного прочистил голос, мне понадобится сделать его чуть более низким. Не останавливаясь, я повернул голову к Егору.

— У меня большой опыт, я всю жизнь работаю с идиотами.

Парень замер на месте. Видимо, ступор — это его любимое состояние. Он слегка покрутил головой, приводя мысли в порядок, и поднял глаза на меня. Даже весенний лес будто бы замер, хотя Брут уже давно распугал всех птиц в округе, так что замирать было нечему. Лишь ветер стих, обнажая окружавшую нас тишину.

— Это же сейчас была цитата?

— Она самая, — не стал отрицать я.

— Из… той самой игры? — глаза Консервы вновь изображали удивление. Второе его любимое состояние сегодня.

— Разумеется, — ответил я и кивнул.