— Дай мне поговорить с ним.

— Сначала я должен убедиться в том, что ты меня правильно поняла.

Сглотнув, я закрываю глаза.

— Я... я должна прибыть на место, обозначенное на карте, в назначенное время. Через три дня.

— Отлично.

— Но я... я не могу... меня не отпустят ...

— Ну значит можешь попрощаться со своим малышом окончательно. Ох, слышала бы ты его вопли, Мейа, не рассуждала бы так легко.

— Я... я не знаю, как...

— Да мне плевать как! — Проорал в трубку Захария. — Мне казалось, ты имеешь влияние на Амана, раз этот ублюдок притащился за тобой прямо ко мне домой.

— Он не выпускает меня за пределы виллы...

— Вынуждаешь меня помогать тебе, Мейа. Что ж, просто из-за уважения к своей крови, которая течет в тебе, я разрешаю, чтобы вместе с тобой был водитель.

— Зачем... зачем ты делаешь это... он же не виноват... он же ребенок...

— Вот именно, милая. Он — невинен, и страдает за твои грехи. Надеюсь, осознание этого не даст тебе уснуть все эти три дня.

— Я должна услышать его.

— Тц. Торгуешься даже в таком безнадежном состоянии. — Ворчит Захария, после чего я слышу продолжительное шипение и приглушенно: — Передай сестричке "привет".

— Джерри? Джерри ты слышишь меня?

— Мейа? Я... они убили их... они и меня убьют. — Я едва сдерживаю вопль ужаса и несогласия, слыша этот дрожащий, слабый родной голосок. — Я все видел... в тот раз...

— Ладно-ладно, хватит трепаться на этом птичьем языке. — Проворчал Захария, забирая телефон. — Все услышала? Парень цел и почти здоров, и я клянусь, что отпущу его на все четыре стороны, если ты будешь послушной девочкой. Поняла?