Девушку звали Алёной, и она тоже была рабыней. Однако ей удалось снискать расположение этих ублюдков…

Как? Ответ очевиден, ведь Алёна была молодой и симпатичной. Правда, среди других пленников её не жаловали. Добровольно лечь под врага — много ума не надо.

Но стоит сказать, что ей было всего лишь восемнадцать, и немногие на её месте сделали бы другой выбор. К тому же за отказ от близости раба легко могли отправить в дополнительную смену под надуманным предлогом.

Меня же её бытие интересовало несильно, куда важнее то, что у Алёны был доступ в комнату охраны, в том числе и туда, где сидел начальник смены. Именно он с помощником мог подать сигнал тревоги. Девушка разносила еду и убиралась, периодически оказывая интимные услуги. Мне не хотелось признавать, но Алёна была чуть ли не единственным шансом на побег. Без её помощи процесс побега сильно бы усложнился, а жертвы многократно возросли.

Я лежал и, слегка приоткрыв один глаз, смотрел на неё, пока она шла в мою сторону, чтобы дать вколоть сыворотку. Мы находились далеко от надзирателей и вполне могли переговариваться шёпотом. Да и эскалатор, поднимавший и опускавший вагонетки, громыхал так, что слышно было на нижних уровнях.

Я не знал, сдаст ли меня Алёна, но риск был оправдан. Сбежать из барака было невозможно, а вот из шахты практически невозможно. Поляки тщательно выбирали рабов, в основном захватывая крестьян и простых работяг. Одарённых и профессиональных военных по понятным причинам в шахты не отправляли.

И уж не знаю, по чьему велению я оказался здесь в этом теле, но зато прекрасно знаю, что должен сделать. Я не только сбегу отсюда и убью всех поляков, до которых смогу дотянуться, но и спасу максимально возможное количество своих людей. По-другому и быть не может.

— Алёна, — негромко начал я, когда девушка сделала укол. — Мы сбежим отсюда. Ты с нами?

— А?.. — она опешила от неожиданности. Обычно с ней никто не разговаривал по понятным причинам, а некоторые даже плевали в её сторону.

— Мы сбежим отсюда, — повторил я. — Ты в деле?

— Но… — промямлила она.

— Примерно через час будь готова помешать им включить тревогу, — я начал давить на неё, чтобы не дать ей время на раздумья. — Тебе нужно оказаться в защищённой комнате и вырубить начальника с помощником. Придумай, как это сделать, и окажешься на свободе.

— Но как я узнаю, что всё началось? — прошептала она, сверля меня недоумённым взглядом.

— Поверь, ты узнаешь, — я подмигнул и улыбнулся, а затем сделал вид, что пришёл в себя.

— Я постараюсь… — неуверенно добавила Алёна и вернулась в комнату охраны.

Хотелось морально поддержать её напоследок, но один из охранников уже обратил на меня внимание. Пришлось спрятать глаза и натянуть маску абсолютной покорности и подняться на ноги.

Но ничего страшного, терпеть осталось недолго.

Я забрал пустую вагонетку и направился к лифту, ведущему в наш забой.

Платформы с рудой ездили по чёткому расписанию, а потому спланировать сам побег было не так уж и сложно. Но существовало множество более мелких нюансов, которые могли пустить весь план по одному известному месту.

Сейчас самое главное — уговорить Хмурого, что было бы куда проще, достанься мне более взрослое тело. Скорее всего, этот хмырь даже слушать меня не станет, ибо они с моим реципиентом уже выяснили, кто из них тварь дрожащая.