Здание Музея абстрактного искусства находилось в нескольких кварталах к югу, между Пятой авеню и Мэдисон. Когда они продвинулись вперед, то увидели вспышки сотен фотокамер. Брианна вскинула голову, втянула идеальный живот, выставила вперед свое новое достояние и сказала:

— Господи, как я ненавижу этих людей.

— Кого?

— Всех этих фотографов.

Он сдержал смех, услышав столь явную ложь. Машина остановилась, и работник парковки, одетый в смокинг, открыл дверь. Камеры тут же сфокусировались на черном «бентли». Великий Карл Трюдо вышел без тени улыбки на лице, а за ним последовали ноги. Брианна знала, как показать фотографам, желтой прессе и, возможно, одному или паре модных журналов то, чего они хотят, — целые мили чувственной плоти, причем так, чтобы не открыть при этом всего. Сначала на тротуар опустилась правая нога, обутая в туфлю от Джимми Чу, по сотне долларов на каждый палец, а когда Брианна повернулась, распахнулось ее пальто, и в тандем включился Валентино, завершив верхнюю часть образа, так что весь мир увидел, как хорошо быть миллиардером и владеть трофеями.

Рука об руку они плыли по красному ковру и махали фотографам, игнорируя кучку репортеров, один из которых набрался достаточно наглости, чтобы прокричать:

— Эй, Карл, вы как-нибудь прокомментируете вердикт в Миссисипи?

Карл, разумеется, его не услышал — или притворился, что не услышал. Но шаг его ускорился, и через мгновение они уже оказались внутри, где можно было почувствовать себя в большей безопасности. По крайней мере он на это надеялся. Их поприветствовали купленные люди на входе, унесли верхнюю одежду, изобразили улыбки, затем появились дружественные камеры, материализовались старые друзья, и вскоре они уже затерялись в теплой компании действительно богатых людей, которые притворялись, что наслаждаются обществом друг друга.

Брианна встретила родственную душу — такой же анорексичный трофей с необычной фигурой, когда все части тела отличаются удивительной худобой, а вперед самым нелепым образом выдается огромная грудь. Карл направился прямиком в бар и почти дошел туда, когда его практически атаковал один мерзкий тип, которого он надеялся избежать.

— Карл, старина, говорят, с юга пришли плохие новости! — выкрикнул мужчина как можно громче.

— Да, очень плохие, — ответил Карл гораздо тише, потом схватил бокал шампанского и приготовился осушить его.

Пит Флинт занимал 228-ю позицию в составленном журналом «Форбс» списке 400 богатейших американцев. Карл значился под номером 310, и оба они точно знали, чего стоит каждый из них. Номера 87 и 141 также присутствовали среди приглашенных, наряду с кучкой богатых людей, не попавших в рейтинг.

— Я думал, у твоих ребят все под контролем, — продолжал напирать Флинт, прихлебывая из высокого стакана с шотландским виски или бурбоном. Он даже умудрился изобразить недовольство, хотя с трудом сдерживал радость.

— Мы тоже так думали, — ответил Карл, жалея о том, что не может ударить по этому толстому подбородку всего в двенадцати дюймах от него.

— А как насчет апелляции? — мрачно спросил Флинт.

— У нас отличные перспективы.

На прошлогоднем аукционе Флинт отважно дошел до безумного конца и ушел-таки с «Мозгом после выстрела» потратив 6 миллионов долларов на высокохудожественный хлам, зато именно это положило начало текущей кампании Музея абстрактного искусства по привлечению капитала. Нет сомнений в том, что и сегодня он поучаствует в охоте за гран-при вечера.

— Хорошо, что мы сыграли на понижение акций «Крейн» на прошлой неделе, — сказал он.

Мысленно Карл уже крыл его самыми последними словами, но внешне сохранял хладнокровие. Флинт управлял хеджевым фондом, который славился рискованными вложениями. Неужели он действительно сыграл на понижение акций «Крейн кемикл», предупредив неблагоприятный вердикт? Изумление в глазах Карла не укрылось от собеседника.

— О да, — продолжил Флинт, поднося стакан к губам и причмокивая. — Один наш человек сказал, что ваши дела совсем плохи.