— Включить радиомодуль в пассивном режиме. Просканировать все частоты связи.

В наушниках шлема раздался писк и треск белого шума космоса. Солярис молчал. Как и все двадцать четыре человека, участвующие в захвате.

Таймер начал отсчитывать последние тридцать секунд. Далеко впереди одна из прежде невидимых звездочек начала светиться все ярче и ярче. Через пять секунд звездочка вытянулась, превратившись сначала в плоскую полоску в два-три-четыре миллиметра длиной, затем эта полоска, продолжая вытягиваться, начала обретать объем.

Наложив прозрачный силуэт большого пальца на Солярис, Марк с облегчением выдохнул. Как и показывал прежде визор, отрыв от клипера прошел идеально, если он и отклонился с траектории до пункта назначения, то на десятки метров, не больше.

На таймере побежали последние двадцать пять секунд. Солярис стремительно увеличивался.

Начав отсчет, Марк приставил утолщающийся плоский конец баллон к «солнечному сплетению» и направил клапан по вектору движения, сдвинул рядом с соплом заслонку линзы, позволяя лазеру нащупать Солярис.

Досчитав до пяти, он напряг пресс и нажал кнопку. В первую секунду ощущение было такое, будто его в поддых ударил молот. Руки, ноги, все его тело словно бы попыталось завернуться вокруг баллона и извергающейся из него мощной струи газа, мгновенно конденсировавшегося и превращающегося в россыпь тут же гаснущих искорок.

Кровь хлынула к мозгу и конечностям, руки-ноги пронзила дикая боль от рвущихся капилляров, в глазах потемнело, на визор шлема Марк выплюнул капли выдавленной из желудка желчи. Все это было совсем не как в симуляции, выдержать столь резкое торможение, когда вектор тяги направлен на столь небольшую площадь тела оказалось гораздо тяжелее, чем в самой реалистичной модели. Но Марк, хоть ничего и не видел, держался и удерживал баллон, не позволяя ему отклониться ни на миллиметр в сторону и закрутить его. Он не просчитался с местом упора, сопло баллона сужалось и разжималось, компенсируя едва заметные сдвиги в направлении тяги — законы физики и умная машинка, ощупывающая Солярис лазерным лучом, были всецело на его стороне.

Еще Марк считал. Когда тормозить осталось пять секунд, он с огромным усилием сместил большой палец и закрыл линзу лазера. Затем отклонил баллон на пару, как он надеялся, градусов в сторону. Еще через три секунды запас газа иссяк, кровь отхлынула от конечностей и головы, на него снизошел покой и умиротворение невесомости. Когда зрение вернулось, Марк увидел перед собой черноту космоса — промахнулся!

От мощного удара спиной о корпус Соляриса и спазма боли, прострелившего позвоночник, он едва не лишился сознания. Пока его не отшвырнуло отдачей слишком далеко от судна, он успел крикнуть: «Питание на шестьдесят вольт!», — отбросил баллон, наугад махнул ногой и прилип подошвой ботинка к корпусу Соляриса.

Дальше оставалось лишь попробовать отдышаться и унять дрожь.

— Марк? — раздался в шлеме очень спокойный голос Рустама.

— Закрепился. Ты где?

— Я попал. Стою на сопле. А вот ты где?

Неклюдов осмотрелся — эта часть Соляриса была не восьмиугольной в разрезе, как почти весь его корпус, а, округлой.

— Я на ЯДУ. Промазал метров на триста. Сейчас подойду.

На визор шлема выскочил запрос на связь на другой частоте.

— Принять.

— Командир, — раздался голос Санга, — пятеро из нас на месте. Хаим, Рустам и ты отклонились. Ты зацепился? Тебя ждать?

— Продолжайте по плану, скоро подойду, — соврал Марк и велел заблокировать связь.