— Ох, черт, — выдохнул безопасник и, увлекая с собой Йозефа, кинулся на пол на живот.

То, что странная штука, приближающаяся к окну, была ракетой, Рустам понял только тогда, когда она вдруг отвернула вертикально вверх и прыгать на пол было уже поздно.

Затем что-то круглое и большое упало во дворе, отчего земля содрогнулась. И тут же внутри кабинета что-то сверкнуло, а Марк, сидя на стуле, упал вместе с ним на спину и схватился за лицо.

Стекло за спиной управляющего осыпалось миллиардом сверкающих осколков, в створке дверей, ведущих в коридор, появилась аккуратная дырочка. Оргстекло завибрировало на одной высокой истончающейся ноте. Когда она превратилась в ультразвук, створка рассыпалась, стал слышен затихающий рев спаренных пулеметов Цербера.

— Что происходит? Арабы? — продолжая сидеть на стуле, спросил Рустам у валяющихся на полу безопасников и техника. Те не ответили, даже не шелохнулись. — Эй, вы в порядке, парни?

Снова молчание.

Встав, Рустам подошел к неподвижным телам. Даже не потребовалось их переворачивать или щупать пульс. Эти трое дышали глубоко и ровно, один даже начал похрапывать.

— Да что за хрень? — Он направился внутрь кабинета. — Марк?! Ты там живой?

Застонав, Неклюдов сел. Все лицо было в крови, будто его макнули в красную краску. Ничего не видя, Марк замахал перед собой руками, пытаясь нащупать хоть что-нибудь.

— Рус? Кажется, мне нужны новые глаза…

— Сиди, я сейчас… — Ибрагимов осекся, увидев как в кабинет на втором этаже запрыгнул лысый мужик в шортах, шлепках, цветастой гавайской рубашке и сумочкой через плечо, в которую аккурат поместился пистолет, чья рукоять торчала между не до конца застегнутой молнии. И Рустам был уверен, что этот человек не спустился с крыши по веревке, не забрался по стене, а именно запрыгнул на высоту трех метров — траектория не оставляла в этом сомнений.

Мужчина выглядел лет на сорок, европеец, очень бледный, несмотря на пляжный прикид. Не атлет, просто спортивного телосложения. Он улыбался, но взгляд серых глаз был тверд и суров. На вид обычный человек, только череп, начиная от верха лба и заканчивая на затылке, охватывала какая-то штука. Как будто ему под кожу загнали идеально повторяющий контур черепа шлем шириной с сантиметр. Под волосами или кепкой эту штуку было бы трудно заметить.

Рустам вдруг заулыбался, почувствовав азарт. Вот противник, которого он так давно искал. Только в схватке с таким можно понять, чего ты достиг. Но напасть на Стража на задании было бы верхом тупости.

Марк наконец догадался протереть глаза, и один из них даже не пострадал. Сидя, он не видел Стража, но заметил торчащий со стола краешек оплавленного терминала. Поднимаясь, схватил его.

— Марк, здесь Страж.

Рванув к столу, Страж схватил одной рукой столешницу и не напрягаясь, лишь чуть развернув корпус, вышвырнул тяжеленный предмет мебели из окна. Теперь между ним и Марком, успевшим схватить терминал, лежал отключившийся де Грааф.

— Эй-эй-эй, — впервые подал голос Страж. — А эта штучка моя.

Прыгнув к наполовину ослепшему парню, Страж одной рукой вцепился в терминал, а другой пробил Марку в грудь. От столь мощного удара Неклюдов с места побежал спиной вперед к Рустаму. Запнулся и оставшиеся пару метров проскользил на спине, схватившись за грудь.

По выпученным глазам, открывающемуся в попытке хватануть воздуха рту Ибрагимов определил, что Страж только что остановил сердце его друга. И былой азарт сменился холодной яростью и презрением. Нет, этот человек не воин, обычный убийца.

— Замри! — кинул Страж, осматривая терминал. — Я сотрудник службы безопасности Иджис при исполнении. Любое движение будет приравнено к сопротивлению.