20

В клубе мистера Сароцини было безлюдно, и Джон подумал, не предназначено ли это заведение больше для обедов, чем для ужинов. Ну и, кроме того, сегодня ведь понедельник. Было занято всего несколько столиков, а некоторые даже не застелены скатертями. Один на весь зал пожилой официант раскладывал столовые приборы на соседнем столике.

– Напа-Вэллей,[11] – сказал мистер Сароцини. – Да. Французам есть за что благодарить американцев. Когда в 1880-х годах большинство виноградников Бордо было уничтожено филлоксерой, саженцы для новых виноградников были привезены с Восточного побережья Соединенных Штатов. Вы были когда-нибудь в регионах, где производят вино? Не доводилось бывать в Напа-Вэллей?

Их столик стоял в уединенном алькове. Джон смотрел на мистера поверх небольшой граненой вазы с желтыми гвоздиками. Банкир ел перепелиные яйца. Сьюзан, которая заказала себе пармскую ветчину с дыней, ответила, что была в Напа-Вэллей.

Она выглядела изумительно, и Джон гордился ею, как никогда раньше. Она была в новом костюме, который она спешно купила после того, как он позвонил ей и сообщил хорошие новости. Костюм состоял из пиджака свинцового цвета с черным абстрактным орнаментом и такой же юбки, простой и элегантной. Под пиджаком у нее была белая блузка с открытым воротом. Шею украшал серебряный кулон на черной бархатной ленте. Она всегда хорошо одевалась, но сегодня превзошла саму себя.

Мистер Сароцини начал перечислять названия городов, деревень, виноградников, и Сьюзан живо отвечала. Она со знанием дела рассуждала о почве, эскарпах, каньонах и долинах, о надлежащей плотности, щелочных почвах и позднем сборе урожая. Джон вспомнил, что пару лет назад она редактировала книгу о калифорнийских виноградниках – полный технических подробностей исчерпывающий обзор виноделия как отрасли сельского хозяйства.

Мистер Сароцини поднял свой бокал и сказал:

– Да не оставим старых друзей – ведь новые не сравнятся с ними. Новые друзья подобны молодому вину; если же вино выдержано – вкушай его с наслаждением. – Он вопросительно посмотрел на Сьюзан.

– Екклесиаст, – ответила она.

Мистер Сароцини улыбнулся:

– Удивительно. – Он повернулся к Джону: – У вас удивительная жена, мистер Картер. Вы знали об этом?

Сьюзан рассмеялась:

– Иногда ему приходится об этом напоминать!

Джон улыбнулся. Он очистил перепелиное яйцо, обмакнул его в соль и положил в рот. Он ел перепелиные яйца в первый раз. Он решил, что раз мистер Сароцини ест их каждый день, то это, наверное, что-то особенное. И разочаровался. На вкус они были как самые обыкновенные сваренные вкрутую куриные яйца.

В обществе мистера Сароцини Сьюзан чувствовала себя абсолютно свободно. Он сразу понравился ей: его элегантность, его европейский придворный шарм, образованность, доброжелательный юмор в его глазах. Ее только удивляло, как трудно было определить, сколько ему лет, и как переменчива его внешность. Черты его лица были тонкими и будто бы даже беззащитными – особенно это было видно, когда он ел, кладя в рот крохотные кусочки бутерброда и осторожно пережевывая их, будто старик, боящийся удушья. Но его движения были уверенны и точны, когда он жестами помогал своей речи, а его сухое, стройное тело лучилось внутренней силой, и Сьюзан, почувствовав ее, мысленно сравнила ее с грациозной львиной мощью.

Она подумала, как хорошо было бы иметь такого дядю или дедушку. Он столько всего знал, так любил жизнь. Сьюзан чувствовала, что могла бы бесконечно разговаривать с ним.