Мы оба замерли на местах всего лишь на секунду, которой хватило турмалину, чтобы нанести сразу два удара своим мечом, который отправил в нас обоих светящиеся лезвия. Так, это не пророчество. Права на ошибку в реальности нет. Я снова сложился в знак “быстро”, накинув на себя доспех Ану. Сильное защитное заклинание было прорезано с одного удара. У меня, конечно, не архимага мощность, но всё равно, турмалин силён. Очень. А вот второй клон попытался отразиться ещё раз. Понятное дело, у него не получилось. Вышел иллюзорный двойник, неполноценный, но обладающий аурой. А тот, кто его создал, накинул невидимость и ускорился. Таким образом на секунду удалось убедить турмалина, что тот клон уничтожен и нужно атаковать первого, который сумел отразить удар. Ещё два “быстро” сумели пронести нас обоих к выходу из тронного зала, позволив пролавировать между многочисленными ударами стражей. Оба мы получили раны, но не исчезли, а это было главным. Стены коридора, ведущего из тронного зала, стали стремительно сжиматься. Видимый Двойник положил руки на плечи невидимого и сложился в знак “быстро”. Невидимка сделал то же самое и шагнул вперёд, активно сдвигая себя телекинезом и выводя на единственно верную траекторию. Удары стражей достигли одной из целей, но вторая, ускоренная и испытывающая огромные перегрузки, уже летела по меняющемуся коридору. В конце своего пути оставшийся в единственном экземпляре, я сломал левую руку, ударившись-таки о сжимающуюся стенку, но это не имело значения. Окно было близко. Оставалось только прыгнуть в него, предварительно пролетев десяток метров и уворачиваясь от попыток схватить меня. Каменные статуи-доспехи были несколько медлительны, а удары стражей, руки обычных драгоглазых и даже изгибы и волны на стенах, потолке и полу было несложно преодолеть, видя их слегка заранее. Вот я вылетел в окно. Воздушный таран отбросил летящую прямо навстречу каменную статую. В прошлую попытку она была тем, кто бросил меня обратно в коридор, где расправиться со мной было не особо сложно. Знак “быстро” обратил меня живой молнией, которая по баллистической траектории спикировала на поверхность озера, где и остановилась. По берегам уже скапливались драгоглазые, которые явно имели между собой какую-то мысленную связь. Ближе всего ко мне стоял турмалин. Не из тронного зала, другой. Он-то и попытался решить дело миром.
— Если ты надеешься уйти через подземные течения, то это не имеет смысла! — крикнул он с берега. — Мы закроем эти проходы, стоит тебе только нырнуть. Верни, что украл, и убирайся из наших владений! Тебя не тронут! — идиот. Течения? Делать мне нечего, как протискиваться через подземные щели, которые непонятно где и непонятно какой ширины. Ага, нашли идиота… Тихий шепот и доля концентрации. А в следующий миг я просто шагнул прямо в воду, пропустив над головой огромный камень.
Здесь, в этом месте, обратная озеру поверхность представляла из себя луг серебристой травы. Впрочем, стоило мне слегка обернуться, как я увидел самую обычную, зелёную траву. Свод над головой сменил свой цвет, да и вообще — сильно приблизился. Развернувшись обратно, я мог заметить, что стою уже на выходе из пещеры, а не внутри какого-то подземного пузыря с деревьями и травой. Шаг, ещё шаг… Давно забытое ощущение непостоянности обрушилось на меня с головой. Стоило мне посмотреть под ноги и поднять взгляд, как я был в ином месте, в другом состоянии и окружении. Зеркаль, первый уровень. Осталось найти выход отсюда где-нибудь на поверхности. По ту сторону гор. Для меня, пожалуй, дело техники.
Перед глазами, стоило обернуться, предстала странная река. Её воды, словно жидкое зеркало, текли неспешно и тяжело. Об этом явлении мне рассказывал Эскетинг, но вижу впервые. Чистая зеркальная мана, которая стала по тем или иным причинам более реальной, сливается в такие потоки, которые могут возникнуть и исчезнуть в любом месте. И попадать в них ни в коем случае нельзя: они столь тяжелы и мощны, что с лёгкостью унесут в вечно изменчивый мир отражений любого, даже местного обитателя. Выбраться крайне сложно, а пока будешь плыть, окажешься на другом краю света. Или под его краем. Ага, где-нибудь на глубине под пару километров в воде, к примеру. Тафипа несёт себе отражение всего, что есть в реальном мире. В том числе и океана.
Так о чём я? Ах да. Зеркальная река. Ничего опасного, да и ширина незначительная: всего метра три. Но это было как раз плохо, потому что на другой её стороне стояла та, с кем я уже успел распрощаться. Красная Королева. Кажется, у меня форс-мажор. Как там говорил Абтармахан? Имей основной план. А ещё — имей запасной. Основной не сработает. Так вот, что делать, когда основной уже не сработал, а запасного именно на этот случай у меня нет?
— Здравствуй, Тиглат, — её шаль слегка качнулась.
— Приветствую тебя, Красноглазая, — аккуратно заметил я. — Чем обязан встрече?
— Ха… Ха-ха… — я её чем-то явно развеселил. — Ты стал немного больше похож на Абтармахана. В своё время у нас с ним была похожая ситуация. Но ты и сам знаешь, зачем я здесь. Ты кое-что украл у меня. И лучше бы тебе это что-то вернуть.
— Ты плохо охраняла свои сокровища, — я подошёл ближе к берегу реки. Убегать? Сомневаюсь, что у меня получится.
— О да. Я тебя недооценила. Знаешь, если ты прямо сейчас согласишься стать моим подданным, я могла бы дать тебе не сапфир, а шпинель.
— Не люблю розовый, — фыркаю.
— Тогда, может, сердолик? — с интересом спросила она.
— Случайно не с медовым оттенком? — заинтересовался я.
— Да, именно такой оттенок имеют все драгоглазые с этим камнем. И он тоже принадлежит к камням знати. Но вижу, тебе он неинтересен. Неужто мне придётся предложить тебе рубин или гранат, чтобы ты согласился? И кстати, я польщена, что ты столько знаешь о драгоценностях.
— Спасибо. Всегда приятно удивить такую красавицу.
— Моё сердце принадлежит отнюдь не тебе, даже не пытайся, — она сняла шаль, открывая потустороннее лицо. — Но сначала дело. Верни жемчужины, Тиглат! Обе.
— Ты знаешь о свойствах места, где они хранятся? — с интересом уточню.
— О том, что без твоей воли я их не смогу достать? Мне это ведомо.
— Я польщён, — нервно улыбаюсь.
— Спасибо. Значит, по-хорошему не получится? — вздохнула она. Её рубиновые глаза практически насильно взглянули в мои. Я пытался зажмуриться в последний момент, когда предугадал её движение, но это не помогло. Сквозь воздух или сквозь веки — я всё равно видел рубины.