- Плохие новости ты принёс, капитан! Но, вовремя!

Их разговор длился ещё около часа, но, минут через двадцать нам сделали знак рукой и попросили выйти. Там в коридоре я и успокоил Сашу. После этого совещание продолжилось, но носило рекомендательный, а не конкретный характер. Через десять минут нас всех отпустили. И мы вернулись в гостиницу.

Оказавшись в мягких постелях в номере на двоих, мы продрыхли почти до 12. Разбудил нас посыльный, принесший пропуска в Кремль. Сходили позавтракать в ресторан. Дорого, но, половину стоимости с нас взяли талонами на питание. После этого приводили в порядок парадную форму. Сашка никак не мог успокоиться и всё расспрашивал подробности о совещании, касающиеся их.

- Слушай, прекрати! У стен тоже уши имеются! Поговорим, успеем.

- Нет, ну ты мне всё сказал?

- Конечно, нет. Я тебе сказал, что руководство не возражает против Вашего брака, и ты остаёшься в кадрах. Пока этого достаточно! Всё, закончили разговоры, иначе ты форму сожжешь!

Он и вправду, чуть не сжёг галифе, это отвлекло его на некоторое время. Ну, а потом, мы начали собираться в темпе вальса. К 16.00 были у Никитских ворот. Прошли в Георгиевский зал. Но, нам медали и ордена вручали не со всеми, а на закрытом заседании, без присутствия прессы, без фотографирования. Всё прошло сухо и быстро. Выступили только Шапошников и Меркулов, поблагодарив собравшихся в зале восемь человек: шестерых гражданских и нас. Выходили мы не через парадный, а через боковой выход. Уже на выходе я услышал:

- Капитан! Подойдите сюда! - маршал Шапошников подавал мне знак рукой. Я подошёл и доложился.

- Вы собрали те письма, которые мне вчера передали?

- Про юг?

- Да.

- Я, товарищ маршал.

- Насколько я понимаю, Вы не докладывали наверх, так как это много выше Вашего уровня?

- Всё, что касалось нашего фронта, я передал, и обратил особое внимание на то обстоятельство, что разбирать немецкие укрепления не надо, наоборот, занять и усилить.

- Всё правильно, капитан, Вас так учили. Стратегические вопросы на уровне роты не решаются. Тем не менее, Вы работали на уровне фронта, так что, Вы вправе были рассматривать и эти вопросы. Я объявил Вам выговор, а Евстигнеева предупредил о неполном служебном соответствии, за задержку сведений стратегического характера. Впредь, подобную информацию не задерживать, а передавать немедленно начальнику ГРУ или непосредственно начальнику ГенШтаба. Соответствующий приказ я издал.

- Без подобного приказа, ни я, ни генерал Евстигнеев, не имели права заниматься такого рода деятельностью, и готовить такого рода справки. Наше дело было собрать письма и, почему-то, передать их в Политическое, а не в разведывательное, управление. Наказание не совсем обосновано, товарищ маршал.

- Вы хороший аналитик, капитан Иволгин. Я отменю наказания, буду ходатайствовать о награждении. Свободны!

- Есть! - я отдал честь и отошёл от Начальника ГенШтаба. Сидеть ему на этой должности оставалось совсем немного, чуть больше 10 дней. Крымский фронт ему не простят. Хотя, без авиации на юге делать нечего.

- Что говорил? - спросил Сашка.

- Что инициатива может быть наказуема!