То, что это именно Лёха с Майей, было и так понятно, просто некому больше здесь оказаться. Но вот их состояние…

Наплевав на командира, Коля с Витей, Максом и Пашкой кинулись к своим.

— Стоять! — услышали они сзади, но даже не обернулись.

И когда Лёха, окончательно обессилев, повалился вместе со своей ношей в картофельные посадки, их подхватили руки друзей.

— В карантин все пойдёте, идиоты! — командир с остальными бойцами остановились на почтительном расстоянии.

— Ничего, вместе не то что в карантине, на губе посидеть можно! — ответил Пашка, помогая аккуратно уложить Майю.

— Товарищ старший лейтенант, — Коля вызвал взводного по рации, — Неверова с Буровой нашли. Оба без сознания, все в крови, множественные рваные раны. Кажется, их покусали.

— К вам уже направляется специальная бригада, — ответил взводный. — Постарайтесь сами ничем не заразиться!

Рация замолчала.

— Давайте их пока перевяжем, — сообразил Коля. — Командир, бинты есть?

— Есть, — проворчал командир группы, — лови!

В комода шестого отделения полетела походная аптечка. В ней и бинты нашлись, и жгут.

— Под коленом не трогаем, — Коля остановил Пашку, который хотел размотать колено Майи, чтобы заменить на нормальные бинты, — раз перевязана только эта рана, значит там всё ещё хуже. Медики разберутся. Витя, Макс, займитесь Лёхой.

Коля с Пашкой внимательно осмотрели Майю на предмет незамеченных серьёзных ран. Кровь сочилась, кажется, отовсюду, но это были или царапины, или неглубокие укусы. Просто их было очень много. Перевязали всё, что могли и как могли. В скорой разберутся, главное, чтобы Майя дожила до скорой.

С Лёхой дела обстояли аналогично. Штаны содрали, и под ними обнаружились множественные рваные раны. Но особо глубоких не было. Как могли — перевязали, и дальше просто ждали медиков.

Всё это время между двумя ранеными сновал Чарли, на которого особо никто не обращал внимания — привыкли.

— Ахренеть, — донеслось сзади-сбоку.

Коля обернулся.

— Что там, товарищ командир? — спросил он.

По идее, к старшему по званию обращаться надо как полагается, но старший по званию себя не обозначил, так что и обращение было нейтральным.