— Никогда не имел привычки довольствоваться малым, — улыбнувшись своим мыслям, ответил я.
Самое сложное испытание ждало нас ночью. Как уснуть, когда вот она, рядом, такая желанная? Но Майя, облазив с тряпкой всю комнату, нашла минимум четыре места, где камера запросто могла бы стоять. Правда, проверить это, не спалившись, мы бы не смогли, А Майя пыталась убедить своего куратора, что она убедила меня, что никому ничего не скажет, что я догадался про камеры. И раз по легенде мы от них это скрываем, то и искать камеры я не должен. Сложно…
И теперь мы, вместо того, чтобы не давать никому в общаге спать, не спали сами, мучались… но устраивать порно-шоу… Неее. Будь Майка как раньше в моей жизни, девушкой на одно свидание, мне было бы плевать. Но тут другое. И сама Майя ни за что бы не согласилась. Не то воспитание.
Может, зря мы кровати сдвинули?
Наконец, настало утро понедельника, и, оставив Чарли на попечение всего нашего этажа, к половине десятого утра мы уже пришли в регистратуру госпиталя. Посмотрев направления, девушка в окошке попросила подождать, мол за нами придут.
Минут через пять за нами пришла улыбчивая медсестра, ещё раз проверила направление, и повела нас в нужное отделение. Мы прошли по первому этажу через настоящий блокпост с двумя охранниками, через неприметную дверь без надписей вышли на лестницу, спустились на два этажа вниз, долго шли по каким-то коридорам с кабельными трассами трубопроводами под потоком, поднялись на лифте, в котором работал настоящий лифтёр, только с погонами сержанта, и вышли на площадке с ещё одним блокпостом перед железной дверью, на которой был всего один символ вместо обычной таблички. По окрашенному серой краской металлу кто-то аккуратно, почти каллиграфически, вывел красной краской букву «альфа».
— Мы все выходные ваших принимаем, и за сегодня вы уже третьи, — поделилась с нами медсестра. — Нам уже мест для наблюдения не хватает! Что там у вас такое случилось? Обычно человек десять, ну двадцать. А в этот раз как прорвало!
— Нам не рассказали о причинах, — Майка стрельнула в мою сторону глазками.
Ага, как же. Вот она, причина. Просто перед девушкой красовались. Ну и та история с крысами многих воодушевила. Люди поняли, зачем вообще они пришли. Ведь обычно угроза, исходящая от аномалий, она где-то там, тебя лично не касается. А тут прямо совсем рядом, можно рукой потрогать. Такие ситуации сразу расставляют всё по своим местам.
Нам дали переодеться в больничное, сразу. И повели на анализы. Опять анализ крови, а потом неожиданно — МРТ головы.
— А для чего это нужно? — спросил я у лаборанта.
— Чтобы не тыкаться вслепую, когда зонд будут вводить, — объяснил тот. — Или вы думаете у всех в голове всё одинаково?
— Честно говоря, не задумывался, — признался я. — Вроде очевидно, что есть особенности, но как именно зонд вводят… нам парни в общаге немного рассказали, но деталей и они, наверное, не знают.
— Они и не должны их знать, — пожал лаборант плечами, — как и вы. Ложитесь. Шунты, осколки имеются?
Через пару часов ожидания пришли за мной.
— Неверов? — заскочила в палату медсестра. — Вы чего всё ещё здесь? На установку!
Собственно операционная находилась на другом этаже. Точнее, там было несколько операционных, для разных целей. Для работы с имплантами предназначалась отдельная небольшая операционная, с особым режимом стерильности. При входе мне пришлось раздеться догола, принять душ и даже почистить зубы, пройти через антисептическую обработку, после чего мне уже другая медсестра выдала комплект из халата, бахил, многослойной марлевой повязки и берета на волосы. Надев всё это, я прошёл уже в саму операционную.
— Садитесь вот сюда, — указала мне медсестра, тоже в марлевой повязке и в колпаке.
Сюда — это на кресло, похожее на стоматологическое, только с хомутами для фиксации рук и ног, и винтами для фиксации головы. Всё это смахивало на приспособление для пыток или допросов, из арсенала палачей. Стало откровенно не по себе.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я успокоил себя тем, что если бы меня хотели допросить, давно бы уже допросили, без спектакля с операционной.