Болото не хотело отпускать человека. Оно медленно, но неумолимо заглатывало свою жертву. Со стороны это было почти незаметно, но у спасателей не оставалось никаких сомнений – лежащему среди болотных кочек человеку приходилось туго. Это было ясно по его напряженному побелевшему лицу, по нелепой позе и по исходящей от него ауре ужаса, которая ощущалась даже на расстоянии.

– Давай, Ашот, действуй! – распорядился Грачев. – Бросай ему конец! С твоей силушкой это вполне реально. Только не перестарайся, а то звезданешь по башке...

Величко уже извлек из рюкзака моток прочной веревки с небольшой стальной кошкой на конце. Расстояние было приличное, но Мачколян действительно обладал уникальными физическими данными, а когда испытывал стресс, возможности его делались поистине неограниченными. Без лишних слов он принял от Величко веревку, по-ковбойски раскрутил над головой утяжеленный ее конец и с криком «Цепляйся!» швырнул его в направлении терпящего бедствие человека.

Стальной крюк с чавканьем врезался в поверхность болота. Но утопающий не растерялся. В считаные секунды он отцепил кошку и, соорудив петлю, обвязал себя под мышками. Его сноровка и самообладание в катастрофической ситуации навели Грачева на мысль, что они имеют дело отнюдь не с новичком. Жизненный опыт у этого человека имелся. Криминальный ли это опыт или еще какой, решить было трудно, да и не так это было сейчас важно. Первый раунд был выигран, но спасенного еще нужно было вытащить на сушу.

Мачколян зафиксировал другой конец веревки на стволе дерева. Затем, обвязавшись страховочными концами, они стали искать проход к тому месту, где силился выбраться из трясины незнакомец. Вытянуть его, оставаясь на берегу, они не могли. Тем более не мог он проделать этого самостоятельно. Было необходимо подойти ближе. Но эти тридцать метров представляли собой сплошную загадку. Однако ответ у этой загадки, несомненно, был – лесник его знал, и, следовательно, назвать ее безнадежной было нельзя.

Ответ отправились искать двое – Грачев и Мачколян. Величко с Графом остались дожидаться «на суше». С нарастающим волнением следил Величко, как нащупывают невидимую тропу его товарищи. Тревожился он не только за них – положение человека, попавшего в плен Черной Топи, вызывало все большее опасение. Несмотря на спасительную веревку, он продолжал медленно проваливаться в сырую пучину. Кратковременная активность помогла ему, но одновременно помогла и ненасытной трясине еще больше втянуть в себя добычу.

Когда Грачев с Мачколяном все же сумели отыскать проходимое место и приблизились к утопающему, он погрузился в болото уже по пояс.

– Держись, дорогой! – ласково сказал ему Мачколян. – Один раз мы тебя заарканили, можно сказать, на крючке держим, а на второй раз точно вытащим! Держи конец!

Вторая веревка полетела в руки утопающего. Трясина держала его прочно, наверняка уже торжествуя победу, но тут в дело вступил Мачколян. Точно мощная машина, он принялся вытягивать на себя натянувшуюся, как струна, веревку. При этом он еще умудрялся вести с незнакомцем светскую беседу, делая вид, что вытягивать людей из болота вещь почти такая же обычная, как снимать с дерева заигравшегося котенка.

– Расслабься, дорогой! – добродушно посоветовал он для начала. – Ничего страшного не случилось. Доктора говорят, что ванны с грязью даже полезны. Сам бы с радостью понырял, да начальник у меня строгий. В рабочее время отвлекаться не велит. А ты здесь на отдыхе?

– Почти, – с натугой ответил утопающий. Лицо его побелело, пальцы, перехваченные веревкой, налились багровой кровью. – Я здесь вроде как в экспедиции. Одного чокнутого профессора сопровождаю...

– Это Хамлясова, что ли? – обрадовался Мачколян. – Наш хороший знакомый! Только теперь мы его сопровождаем, так что тебе беспокоиться не о чем.

Трясина долго сопротивлялась, но в конце концов с жалобным всхлипом отпустила своего пленника. Измученный и грязный, выбрался он на твердую полосу и невольно ухватился за твердокаменное плечо Мачколяна.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно сказал Мачколян. – Совместными усилиями мы победили стихию. Идти-то сможешь?

– Куда я денусь? – тихо ответил спасенный и тут же задал свой вопрос. – Значит, с Хамлясовым все в порядке? А остальные?