Как оказалось, родители Феликса, в отличие от родителей Теркеля, были обычными работягами. Отец попал в шахтострой Донецкого угольного бассейна из города Рогачева. В те далекие пятидесятые поднятие Донбасса было первоочередной задачей правительства, вот и гребли сюда молодежь под любым предлогом. Саенко-старший попал в милицию за драку на танцах. Следаки, натасканные вербовать халявных рекрутов, пригрозили парню тюрьмой и тут же предложили альтернативу – работу на шахте. Отец Феликса согласился и в двадцать четыре часа покинул родной город.

Мать Феликса родилась в селе Устиновка, что на Киевщине, и с детства насмотревшись, как односельчане гнут спину на полях и ферме, мечтала вырваться в город. Но деревенские жители 50-х XX века мало чем отличались от крепостных XVIII столетия. Они не могли свободно перемещаться по стране по одной причине – им не выдавали паспортов. Чтобы покинуть село, девушка согласилась поехать на коммунистическую стройку по комсомольской путевке. Она попала на донецкие земли, и ее обучили управлять грузовым лифтом. Вот так судьба и свела молодых людей в одном забое.

Феликс появился на свет в роддоме Луганска. Когда грудничку исполнилось семь месяцев, мать вышла на работу, а в два года он остался сиротой. Родители погибли в один день под завалами в шахте. Все, что помнил Феликс об отце, так это ответ на вопрос, откуда появляются дети: «Из кукурузного зернышка, которое я нашел в шахтной породе. Мама его съела и родила тебя, моего сына».

Воспитывали Феликса сестра отца да дед с бабкой. А когда тетка поехала на заработки в Москву, туда же по окончании школы приехал поступать в институт и Феликс…

К обеду Теркель прервал изучение биографии Саенко и по привычке переключился на обязательный контроль финансовых потоков. Раздав распоряжения управленцам, обратился к новому знакомому:

– Феликс Сергеевич, в некоторой мере я составил о вас представление. Теперь, имея возможность обратиться к первоисточнику информации, а не к электронной копии, я готов перейти к важному для нас разговору, суть которого заключена всего в двух словах: «Что делать?»

– Тогда давайте приступим к диалогу прямо сейчас.

– Нет проблем, я готов, – ответил Теркель. – Мне импонирует, что вы не ставите перед собой имперских задач. Ведь все мы Земли единой дети.

– Вы точно подметили. И ваши мысли мне по духу. А раз так, то, как говорится, «один ум хорошо, а два лучше». Но прежде чем углубиться в детали, обрисуйте вкратце ваше видение устройства мира.

– А видится оно мне маятником. Представьте себе, Феликс, длинную низку жемчуга, одним концом подвешенную на гвоздик. Оттянем нижнюю бусинку и отпустим. Маятник придет в движение. Нижняя жемчужина окажется самой подвижной и будет совершать самый длинный путь, но при этом никак не повлияет на гвоздик, к которому прикреплена вся нитка. Вывод: нижняя бусинка имеет много свободы и никакой власти. Вторая бусина имеет меньше свободы, но имеет власть над нижней. И так по всей цепочке. А главный в этой системе – гвоздь. Он держит всех! А что имеет взамен? Полное отсутствие свободы. Любая вольность точки подвеса приведет к обрыву маятника. Жемчужины рассыплются, и наступит хаос из пляшущих шариков. Перенеся это на общество, мы получим бунт, и как следствие, аннигиляцию общественного строя.

– Тогда давайте приступим к диалогу прямо сейчас.

– Нет проблем, я готов, – ответил Теркель.

Толпы людей, подстрекаемые разного рода авантюристами, уничтожат все, что попадет под руку и не будет согласовываться с их мнением. А когда вакханалия из-за урчания в животе поутихнет – общество выберет себе нового «гвоздя». Так было во все времена, чему свидетель история.

– Именно так и я считаю. В этом наше понимание спирали развития общества тождественно. – Феликс сдавливал свои руки, и по их движению было отчетливо видно, что внутренне он сильно возбужден.

– То, что в обществе равенства не было, нет и быть не может, известно всем. Но именно на этом спекулируют все рвущиеся к власти, обещая иллюзию – равенство. Тем самым грубо нарушают главную заповедь: не введи в искушение. Все, чего нам необходимо достичь, – это сделать общество справедливым. И это человеку под силу. – Теркель прикрыл глаза и вновь потер виски, как бы разогревая сознание.

– Иннокентий, а какие мысли на этот счет, – увлеченный силой собеседника, Феликс подталкивал его к главной цели разговора.

– В данный исторический момент сделать отношения в обществе более справедливыми за счет ограничения сосредоточения капитала в одних руках.

– Вы хотите сказать, что это изменит ситуацию?

– Однозначно! Рассмотрим, например, государство с бюджетом в триста миллиардов. В нем есть человек, сосредоточивший в своих руках пятую часть финансов этой страны. Следовательно, закон будет не на стороне последней и даже не средней жемчужины. Заказывать музыку будет «гвоздь». Посему, я уверен, что нельзя допускать сосредоточение капитала в одних руках более одного процента.