– Это что, какая-то шифрованная игра? Какой дядя? Какой стульчик? Почему английский? Ты что несешь, Перегуда? Так тебя вроде зовут?

Ответом снова было отрицательное мотание головой.

– Так кто же ты?

– Чарли Кинг из Австралии.

– Час от часу не легче. Ты что, дебил?

Чарли замотал головой утвердительно.

– А что ты в разведке делаешь?

– Меня дядя в гости позвал. Вот я и прилетел.

«Похоже, у генерала от страха «крыша» съехала.

Этот мне не страшен», – успокоил себя диктатор и вслух добавил:

– А если я подарю тебе удочки, ты будешь со мной дружить?

Австралиец закивал головой в знак согласия.

– А Удодов тебе друг?

Савелий давно понял, что стал жертвой зловещего заговора Андерсена, и сейчас страшно жалел, что в свое время не остановил давно покойного Костю…

– No! No!

– Дай ему пистолет! Пусть этот «вояка» прикончит своего дружка, – скомандовал Неволя палачу. – И прикрой меня, а то вдруг этот дебил промахнется.

«Шкаф» расстегнул кобуру, вытащил пистолет, передернул раму затвора и, сняв с предохранителя, протянул Чарли. Австралиец взял пистолет двумя руками и приставил к груди Удодова. Дрожа всем телом, он давил пальцем что есть мочи, но не на спусковой крючок, а на защитную рамку. Воспользовавшись моментом, Савелий дернул Чарли-Перегуду на себя. Развернул австралийца на сто восемьдесят градусов и перехватил пистолет. Одна за другой пули зашлепали, впиваясь в живую «машину» смерти. Пистолет в руках Савелия умолк. Кончились патроны. Горилла словно спьяну мотнул головой, сделал шаг вперед и разнес гирей череп Чарли. Затем, придавив Удодова окровавленным телом к стене, с двух рук опустил гирю на его седую голову. Удодов умер мгновенно, но остался стоять прижатый к стене издыхающим палачом… Тем временем перепуганный Неволя прятался за пуленепробиваемым креслом. И только когда оба мертвых тела сползли по стене и, упав на пол, откатились друг от друга, диктатор выполз из-за укрытия. Точно в центре кресла, где должен был находиться Неволя, застряла пуля.

– Повезло мне, как чувствовал… – в прозорливости, явившейся в нужный момент инквизитору, отказать было нельзя. – Хорошо, что спрятался. А ведь не все пули достались палачу. Если бы не кресло?.. – и тут он заметил лежащего на полу ребенка и наклонился над ним. – Эй, сынок, очнись! Очнись, мой мальчик, все позади! – Он тряс сына за плечо, но тот не подавал признаков жизни. Тогда Неволя сгреб обмякшее тело мальчишки в охапку и от увиденного пришел в ужас – из головы ребенка, пробитой пулей, текла кровь.

– Ах, вот как! Теперь вы все у меня запляшете! – прокричал в собственную пустоту диктатор…