— Была ли ты в школе или дома, делала ли уроки или рисовала…

Эдвард пожал плечами:

— Принимала ли душ или примеряла платье — мы были настороже, чтобы в случае чего прийти на помощь. Я специально это говорю, чтобы ты приняла этот факт и не смущалась. Считай нас врачами, если угодно.

— Офигеть, — я чувствовала, что снова заливаюсь краской от неловкости и стыда, но ничего не могла с этим поделать, — Почему я узнаю об этом сейчас? Я не просила за мной шпионить!

— Ты анкер, Алекс, — пожал плечами Эдвард, — Ты была выбрана своим миром, и никто не спрашивал тебя, хочешь ли ты иной судьбы. Ты родилась, чтобы символизировать связь между мирами Декады, и твоя жизнь бесценна.

— Сколько тебе лет, Эдвард? — спросила я.

— Я стал протектором в двадцать. Это довольно поздно для нас.

— И давно это было? — спросила я прямо. — Когда ты говорил с регентом, то сказал кое-что странное…

Эдвард замялся. Потом рассеянно улыбнулся.

— Довольно давно. Мы не стареем, ты правильно всё поняла. Или лучше сказать «не взрослеем»?

— Но ты ведёшь себя как мой ровесник! — упрямо сказала я.

— Что поделать, тело определяет поведение. Мне нравится быть юным, но… Я мог бы быть твоим старшим братом или даже отцом.

— Не дедом? — попыталась пошутить я.

И сама испугалась, что услышу в ответ.

— Нет, не дедом, — серьёзно ответил Эдвард. — Давай остановимся на старшем брате?

— Не перегружай ее, — Рейн пихнула юношу в бок, — Пойдем, возьмём по банке содовой.

— Знаешь, я, пожалуй, предпочту пиво…

Когда шаги бывших протекторов затихли в коридоре, я с минуту продолжила сидеть, глядя в темный провал двери. С трудом поборола накативший вдруг приступ тоски. Затем опустила голову на подушку, сунула руку под ухо и, накрывшись одеялом с головой, попыталась забыться…