Я посмотрела на меч.

— Почему?

«Ты мертва. Мы способны на симбиоз с людьми лишь в миг их смерти. Рейн убила тебя, чтобы ты смогла жить».

Я помнила, как говорила с Миротворцем, это было похоже, но этот эол был другим.

— Кто ты?

«Эол. Рейн звала меня Затмение, но ты вправе дать новое имя».

Я сглотнула вставший в горле комок.

— Нет, Затмение. Я не стану менять твоё имя. Почему ты не предал Рейн?

«Нам надо уйти, Алекс. В кармане нас могут легко найти. Двигайся вперёд, пока не почувствуешь тёплое касание к правой щеке. После этого повернись и иди налево. Мы не должны выходить в артерию, там нас нагонят, пойдём через лимфу».

— Почему я должна тебе верить? — закричала я.

Мой голос словно затухал возле самого рта. Но мне вряд ли нужно было говорить вслух.

«Потому что больше тебе некому верить. Иди вперёд».

И я пошла. Мне действительно некому было верить, и я брела сквозь холодное ничто, пока невидимое, упругое, тёплое не коснулось моего лица — словно мягкий пузырь.

— Что это? — воскликнула я.

«Неважно, это пустой мир… Повернись налево. Иди…»

— Нет, ответь, почему ты не предал? Или не предала?

«У нас нет полов, называй как хочешь. Рейн считала меня парнем. Что же касается предательства…»

Я ругалась с эолом, но сама всё же повернула и пошла сквозь белое ничто. Пустой мир? Как это, что это? Тёплый упругий комок в лимфе, который я ощущаю, но не вижу — это целый мир? Планета?

«Ответ сложнее, чем твой вопрос. Миротворец и Вега защищают эолов, потому что Декада рано или поздно разрушит лимфу и уничтожит всех нас. Им не доставляет радости губить людей, но они сделали выбор в пользу эолов».

— А ты?