Мы уговариваем знакомого англичанина свозить нас в Ковентри, чтобы посмотреть этот дом. Альберт едет с нами скорее из любопытства, чем из дружеских побуждений. Мы – русские – для него диковинка.

Англию мы еще совсем не знаем. Мы не были нигде за пределами Лондона. Да и Лондон мы тоже не знаем.

Короче, едем в Ковентри, смотрим дом. Все грусть-тоска – и место, и дом, и хозяева. И окрестности никакие.

Это позже я понимаю, что таких домов и мест в Англии немало. Не на каждом же шагу быть столицам. Все как у нас. Те же печальные хрущевки… простите, оговорилась – терасхаусы.

Альберт говорит, что хватать первый попавшийся дом глупо.

– И почему именно Ковентри? Да вы просто ничего еще не видели, не знаете и не искали. На рынке же полно предложений! Андрей, ты же художник! Что ты будешь делать в Ковентри?

Эта эмоциональная реплика в устах хладнокровного англичанина сразу отрезвляет моего мужа. И действительно, что художник будет делать в этой скучной местности? И мы продолжаем поиски.

Кто-то подсказывает, что недорогая недвижимость в Шеффилде. И в следующий наш приезд в Лондон мы отправляемся в Шеффилд.

Шеффилд от Лондона находится еще дальше, чем Ковентри. Этот город встречает нас неприветливо. Возможно, все из-за погоды: холодный ветер, тучи, дождь. И это летом, в июне. Что же здесь будет зимой? Чувствуется, что это промышленный город – заводы, фабрики и унылые улицы. Я даже не знаю почему. Вот унылые и все. Даже новый гигантский шопинг центр, самый большой в Европе, не спасает этот город. Я замечаю, что и люди одеты не так как в Лондоне. Есть в них какая-то провинциальность. Они похожи на моих соотечественников, как будто переселились сюда из нашей глубинки.

Конечно, я все сравниваю с Лондоном. Но и весь Запад обладает для меня волшебно-притягательной силой другой, заграничной жизни. У меня и в мыслях нет, что эта жизнь и люди тоже разные, и всё может быть точно так же, как у нас, а то и хуже.

В Шеффилде мы смотрим несколько домов. Да, недвижимость здесь дешевле, но и тут, похоже, делать нечего. И город Шеффилд тоже отбрасывается навсегда.

Наши мотанья между Киевом и Лондоном продолжаются. В один из приездов я снова покупаю Loot[1] и вижу объявление о продаже дома в каком-то Маргейте. Смотрю карту. Это оказывается на юго-востоке Англии, в графстве Кент. Недалеко от Лондона, но совершенно в другую сторону, на берегу моря. Это уже интересно. Я созваниваюсь с хозяином и в один из дней отправляюсь в Маргейт.

Почти два часа на поезде – и я оказываюсь на залитой ярким солнечным светом набережной. Здесь потрясающий морской воздух! А вот и оно – синее, бескрайнее море.

Тут же на набережной бесчисленное множество развлекательных заведений. На английском они называются эмьюзмент. Это что, английское Монте-Карло? Я поражена. Да нет, просто людям надо где-то развлекаться. А во всем другом это, оказывается, обычный провинциальный городок.

Я прохаживаюсь по набережной. Из эмьюзмент несутся забавные электронные звуки и музыкальные мелодии. Игровые автоматы непрерывно разговаривают, завлекая людей вовнутрь. Здесь вообще нет входов, выходов, дверей. Здесь сплошной вход. Некоторые автоматы стоят почти на улице, и между собой одно заведение от другого отделяют только внутренние стены. Вывески горят и переливаются цветными огнями даже днем. Это производит впечатления праздника. Здесь шумно, весело, но, однако, пусто. Видимо, игроки здесь собираются к вечеру.

Я достаю карту, нахожу улицу и дом. Он в самом центре, недалеко от набережной. С виду он ничего, трехэтажный. Но когда я захожу в дом, он мне совсем не нравится. Он производит гнетущее впечатление: многодетная семья, грязь, неприятный запах. Да что же это такое нам попадается?

В комнате сидит молодая женщина, которая держит на руках грудного ребенка и вместо соски дает ему свой палец. Ничего себе! Мне так и хочется сказать: чту вы делаете? Я еще не знаю английских правил: если под рукой нет соски, то младенцу можно дать палец. Нет, нет, этот дом нам точно не подходит!

Тем временем мы знакомимся с Джеймсом Баттервиком. Он адвокат. У него своя практика. Он смотрит на нас изучающим долгим взглядом. Мы не англичане. Мы другие. И мы его первые русские клиенты. Он пытается нас понять, заглянуть под черепную коробку.

А у нас все просто. Потому что мы не русские, мы советские. Джеймс нам симпатичен как человек. Он вызывает доверие. Больше нам ничего не надо.

По возвращении в Киев Андрей при случае теперь всем друзьям говорит «мой адвокат». Это действует на наших людей убийственно. Ничего себе – личный адвокат! Такое может позволить себе не каждый.