- Что мне до твоих молитв, какой в них прок... Ты думаешь, что с их помощью спасла

кого-то? Покажи мне их! Я им выцарапаю глаза! Ведь вместо того, чтобы читать мне

детские книжки, ты молилась за этих... таких далеких, таких несуществующих! Они

отняли у меня мать... Я так много выстрадала в своей пусть и неудавшейся, короткой

жизни. Но разве эти бездушные бледнолицые ангелы вспомнили об этом? Они только

обвиняли, обвиняли... И ты не лучше... - Лялечка наконец-то подняла на мать глаза,

полные слез. - Но я тебя прощаю... ты теперь ангел... единственный ангел в нашей семье.

Дедушка с бабушкой, наверное, не стали, они же плохо меня воспитали, – искривленная

сарказмом улыбка хоть немного осветила ее лицо. - Пока. Не скучай...

- Погоди!

Ляля нехотя обернулась на окрик матери, похожий на стон раненой птицы.

- Что мне для тебя сделать? Чего ты хочешь, скажи мне?

- А что ты МОЖЕШЬ сделать для меня ТЕПЕРЬ? Ты даже не в силах переродиться, чтобы

побыть со мной там, в той другой жизни, как я мечтала. Да и зачем? Что тебе там делать,

такой чистенькой? Так что я пошла...

- Я буду молиться за тебя, - сказала Мария и осеклась...

Ангел Мария летела за несчастной, худенькй фигуркой своей некогда земной дочери, и ее

глаза застилали слезы. Поздно...Все слишком поздно... Дочь права - что она может дать ей

теперь, своей Лялечке. Перед глазами встала картинка, когда она купала ее маленькую в

ванночке, а та заливалась радостным смехом, представила ее маленькое милое личико...