– Читайте сами, – проговорила она, поворачивая к нему ноутбук. – Можете прочесть текст в французском, английском и русском вариантах… Выбирайте.
Бруно нажал нужную клавишу и начал читать английский вариант. Годвин, родившийся в Ньюкасле в 1950 году, получил диплом по химии в Кембридже и в 1982 году поступил в академию, где занимался рядом секретных проектов. Удостаивался престижных наград и отличий. Однако больше всей этой биографической информации внимание Бруно привлекло приложенное к тексту фото. Годвин оказался худощавым человечком, наделенным ярко-рыжими волосами, длинным и острым носом и пронзительным взглядом черных глаз.
– Не так уж много информации, – произнес Бруно.
– В публичном доступе только самые общие сведения, – проговорила Яна, лукаво посмотрев на него. – К подобной информации может подключиться едва ли не каждый.
Она вновь забарабанила по клавиатуре; на экране в быстрой последовательности вспыхивали и гасли окна, и мужчина едва успевал следить за ними. Внезапно она остановилась.
– Странно. Существовал и другой блок информации о Мерлине Годвине – созданное в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году тайное досье, однако оно было удалено.
– Как такое возможно?
– Кто-то, обладающий соответствующим допуском, вошел в базу и стер досье, – проговорила Яна.
– Стереть тайное досье не так уж просто.
– Очевидно, ему пришлось потрудиться.
– Неужели теперь нет никакой надежды?
– В нашей сети ничто полностью не исчезает, – заметила она. – Возможно, документ хранился в секретном архиве и, скорее всего, был зашифрован. Значит, где-то должны найтись его следы… – Девушка вновь обратилась к ноутбуку. – Посмотрим, что я могу сделать.
Компьютер щелкнул, и строчки кириллического текста уступили место побежавшим по экрану цифрам двоичного кода. Яна распрямилась, и Бруно понял, что она все-таки нашла нечто чрезвычайно интересное.
Азову казалось, что они вознеслись высоко над населенным миром, в некое удаленное и потайное место. Стоит сделать всего только шаг, и они пропадут в горном ущелье и никогда не вернутся к людям. Их окружало безмолвие. Старик обернулся через плечо, с опаской посмотрев на улицу. Он точно знал, что за ними никто не шпионит, однако никак не мог избавиться от ощущения, что за ними следят, что в любой момент они могут оказаться в опасности.
Лунный свет отражался на дорожках из крупного щебня. Закрытые магазинчики и кафе с зашторенными витринами прятались в тенях. Из тесаного камня вырастали старинные строения. Шагая с Верой и Светой по площади, Азов подумал, что не только само основание городка вытесано из камня, но в стенах каждого здания имелись прожилки, напоминающие о материнской породе. Окинув взглядом Смолян, он увидел нисходящие вниз ущелья и долины; каждая новая глубина была подобна полотну, впитавшему чернильную ночь.
Они шли по лабиринту поднимавшихся изогнутых улочек. Оказавшись в тупике, Азов остановился, оглянулся и повернул назад. Ему случалось бывать в доме Валко, но днем, при дневном свете; и путаное переплетение улиц ввело старика в заблуждение. Впрочем, он быстро исправился.
– Пришли, – проговорил он, резко остановившись перед очень высокой и узкой черной дверью посреди дряхлого оштукатуренного фасада.
Трехэтажный дом находился в ряду прочих строений. Уличные окна были прикрыты голубыми ставнями. Азов взял в руку бронзовый молоточек и ударил в металлический лист.
– Назовите себя.