На моём месте некоторые барышни не отказались бы открыто продемонстрировать такую несдержанность своего партнёра. Тем более, когда несколько глаз нагло пожирали его, пуская слюни. Однако я низко стараюсь не падать. А несколько грязных приёмов, использованных против любопытных особ, должны были объяснить им простую вещь — нельзя зреть то, что не является твоим.

— Я что ли приказал ему проснуться? — Жалобно скулит, будто на лапку наступили.

— Нет, это я только что на коленях упрашивала твоего младшенького пробудиться и встать по струнки смирно, — от меня прилетает второму плечу так, чтоб уравновесить их.

— Ты возбуждаешь, а я виноват? — Негодует на всю арену. Нашёл, твою ж мать, место, где искать правосудие. Может быть, ещё пригласим господ присяжных? Пускай они и разбираются кто прав, а кто виноват в стояке.

— Макс, замолчи, — ладонью затыкаю его размашистые манеры трубить на всю улицу о вертикальном положении своего друга, — и направляйся, пожалуйста, к выходу, — помогаю ему его немедленно отыскать, пока не стало для него слишком поздно.

До парковки Макс минимум трижды впивался в мои губы. Зверюга несчастная. Благо на лопатки не укладывал по пути, и мы без осквернения земли дошли до автомобиля.

Тронувшись с места, Максим тут же приступает к обольщению строптивой. Рука скользит по моей ноге в поисках своего пристанище на время поездки. И я только «за» предоставить ей его. Мне за радость любое присутствие Максима на моём теле. На практике выяснилось — двадцать одного дня многовато для выработки привычки. Я за неделю приобрела сильнейшую тягу к этому человеку.

— У меня есть для тебя сюрприз, — Макс указывает взглядом на бардачок. Я открываю, а там связка ключей. — Наконец, можем обойтись без высчитывания рабочих смен Игоря, — зажегся как небесный фонарик. Жаль, что на два денёчка потребуется притушить этот яркий свет.

— Макс, — захожу немного с другого входа, — помнишь, я тебе рассказывала о сорвавшейся неделю назад у нас с девчонками пижамной вечеринке? — Дожидаюсь ответного «ну» и продолжаю. — Так вот, мы её перенесли на эти выходные, — поджимаю губы. Ох, сейчас что будет.

— Серьёзно, Рит? Я чуть ли не сам ремонт завершал, стоял часами над душой у работяг, подгоняя их, готов был мебель в одиночку затаскивать в квартиру. А ты предлагаешь отложить новоселье ещё на несколько дней? — Макс очевидно злиться, а то, рука так бы до сих пор и покоилась на моём бедре.

Знаю, как наши скитания, хоть и непродолжительные, подбешивали Максима. И прекрасно, что для наших встреч появился свой укромный уголок. Иначе неловкость перед Игорем только бы нарастала. Он и так к концу недели начал звонить, если освобождался раньше, и предупреждал нас о своём скором визите.

— Тебе напомнить о том, кто, просовывая свою руку в чужие трусы, явился причиной несостоявшегося уикенда девчонок? — Вопросительно приподнимаю бровь.

Тогда я мать предупреждала, что ночевать после работы поеду к Машке. Нылась, что мало времени на посиделки остаётся и придётся выжимать максимум с выходных. В тот вечер в сумке, по правде, ждал своего часа новый пижамный костюмчик. Казалось, я по-быстренькому расправлюсь со «сводным» и отправлюсь на девичник. По итогу же произошло то, чему не готовился никто. Девчонки получают от меня ни в коем разе не утешительное сообщение с извинениями за моё отсутствие. И пока они искали чем себя развлечь, с меня выжимали фрэш.

— Замечательно! Значит срывать невинный цветочек было позволительно. По рукам никто не бил, и никто совершенно не спешил на встречу к подружкам. И всё-таки за совместные шалости наказание грозит лишь мне?

— Ты договоришься, Мансырёв, и двухдневный срок воздержания сменится на пожизненное, — совершаю обычный женский манёвр на опасном вираже: покушаюсь на святое, по мужскому мнению. Конечно, я так не поступлю. Себе в ущерб действовать не стану, только приноровилась к постельным сценам. Однако слегка пошантажировать не помешает.

— Лишил блин на свою голову девственности, — бурчит себе под нос. Пропускаю выброс Макса. Ворчит, и при этом везёт в правильном направление, не пропустив невзначай нужный поворот. Разве это не мило? Он не прикрывается, не скрывает свою слабость и зависимость. Напротив, у него выходят мысли в слух. Лично меня это заводит больше, чем внешне навешанная розовая мишура, под которой голые ветки. Лучше наткнутся на живые иголки, нежели на равнодушную сухость. С каждой проведенной с ним минутой кажется новоселье отличной идей. Но не желание быть в очередной раз обломщицей в глазах девчонок побеждает.

— Как поднимешься, сразу напиши, — с принятием в голосе рядового облома Макс по-прежнему пропитан заботливостью.

И я это ценю. Только я попадаю в квартиру и приветствую девчонок, первым делом бегу на кухню и смотрю в окно на то, как после появления пометки «прочитано» чёрное Мазерати отъезжает от подъезда.

— Уже побили мой рекорд? — Кирка, из-под моего плеча, присоединяется к просмотру через оконное стекло за отдаляющимся в темноте автомобилем.

— Погоди, сейчас открою телефонные заметки, и подсчитаю, — обхожусь без озвучивания цифр. Кирка узнает, будет галопом бежать жениха-молотоотбойника искать. Рекорд её не побит, мы ж не бешеные кролики с Максом, но тихим сапом за трёхзначное число запросто через месяц перевалим.