– Премии за рвение тоже. – Его голос был глубок и мягок.

Блю едва поборола желание облизать губы, которых только что коснулся его взгляд.

Через коридор до них донесся звук хлопнувшей входной двери.

– В чем там дело? – Диего небрежно кивнул в сторону коридора.

Возникшее в кабинете напряжение не ослабло, лишь сместился его фокус. У Блю возникло совершенно четкое ощущение, что его вопрос был каким угодно, но только не небрежным, как он хотел его представить. Почему бы это? Может, Диего чего-то боится? От кого-то скрывается?

Разумные вопросы, которые благоразумной женщине следовало бы задать давным-давно.

«Так он тебе и ответил!»

И тем не менее она твердо решила, что принимает его на испытательный срок – до тех пор, пока Сантерра не докажет, что он тот, за кого себя выдает, и пока не улягутся ее подозрения. Либо же пока он не докажет верность ее подозрений. В зависимости от того, что случится прежде.

Голоса стали слышнее. Диего взглянул на дверь, потом на Блю. В его глазах читалось легкое любопытство – и ничего больше.

Но она и на этот раз не купилась.

Блю пожала плечами:

– Один из наших клиентов на ночь бросил здесь якорь.

– Пьянчужка?

– Бездомный. – Она усмехнулась. – До тех пор, по крайней мере, пока не вымолит у жены прощение.

– Явление, следовательно, регулярное, – уточнил Диего.

– В достаточной степени.

Блю окинула быстрым взглядом свой кабинет. Ничего не поделаешь, придется, видно, прийти завтра пораньше и убрать здесь. Накрылись ее планы поупражняться в стрельбе.

Она вышла из-за стола.

– Ну что ж. Значит, до завтра.

Диего отступил, пропуская ее вперед. Он специально не взглянул в другой конец комнаты, где в висевшем на вешалке пончо по-прежнему торчал его нож. Он зашел бы сюда сразу после того, как Блю пошла к дяде, но счел более важным услышать их разговор.