– Ага, – расплываюсь в широкой улыбке, но Геля хмурится еще сильнее. – Что такое?

– Ты воплотил свой план.

– Ангел, что за херь? Не было плана, сплошная импровизация.

– Ну да. И номер мой Герман выбивал у Агаты так, что она с перепугу дала.

– Да мне он нахрен уже тогда не сдался. Помнишь нашу встречу возле аптеки? Ты тогда не хотела со мной ехать, и я предложил сделать фото номеров моей тачки. Я тогда сделал дозвон на свой телефон. И написал тебе еще до поцелуя, забыла?

– Тогда зачем Герман…

– Он у меня инициативный, вот и расстарался для меня.

– Ясно, – поджимает она губы и отворачивается, но я заставляю ее посмотреть на меня, подцепив подбородок пальцами.

– Ангел, в самом начале я и правда хотел тобой попользоваться. А сейчас просто хочу, чтобы все от нас отъебались, и мы наконец могли нормально встречаться, а еще лучше – жить вместе.

Черты ее лица немного смягчаются, и она снова льнет ко мне, прикрыв глаза.

Через полтора часа машина привозит нас к офису отца, и я вздыхаю. Ну, конечно, он не повез бы Ангела домой, иначе мама быстро его раскусит. Может, на этом и сыграть при разговоре с ним?

В лифте мы поднимаемся в сопровождении уже только двух амбалов, а на этаже они пытаются оторвать от меня Гелю. Я заряжаю одному в глаз, но меня тут же хватают за руки, заводя их за спину, и я вижу, как Ангела тащат по коридору. Она упирается и кричит.

– Оставьте ее в покое, суки! Если с ее головы хоть волосинка упадет, я вас закопаю! – ору на них, дергаясь. – Геля! Не брыкайся, я скоро заберу тебя!

– Не так скоро, как тебе кажется, – раздается слева голос отца.

Поворачиваюсь к нему лицом. Он стоит в дверном проеме своего кабинета, сложив руки в карманы, и смотрит вслед Ангелине.

– Да пусти ты! – рявкаю и вырываюсь из хватки охранника.

– Красивая девочка, – кивает папа в ту сторону, куда увели Гелю. – Проходи, сын.

Я захожу в его кабинет, и Матвей с Дэном вскакивают с дивана. Мот смотрит на меня, нахмурившись, и одними губами произносит: “Я не знал”. Коротко киваю и прохожу к столу отца, на котором лежит пистолет. Бросаю на него быстрый взгляд и поворачиваюсь к отцу и братьям.

– Ты предал семью, – начинает он с места в карьер. – Вместо близких выбрал дырку, Дима. Сколько твоих братьев еще должно умереть, чтобы ты, сученыш, допер, что дороже семьи у тебя никого нет? Эта девка не подставится под пули ради тебя, а вот они, – кивает на братьев, – да. И Илья пошел под пули ради семьи. Или ты забыл о нем?! – последний вопрос он просто ревет. – Ты забыл, падла, как твой брат, спасая семью, поймал двадцать семь пуль?! Ты не охуел против нас вставать?!

– Я люблю ее, – произношу негромко, но каждый находящийся в кабинете слышит.