Грауль не успел ответить, как уже вернулся Владимир, и он вопросительно взглянул на него, ожидая, видимо, какой-то информации.
— Интервал восемь-девять минут в сторону постепенного увеличения, — ответил он.
— Так, отлично. Успеем в два, максимум три захода, — проговорил Павел. — Значится, так: сейчас стрельцы стоят у ворот, там их трое. Трое же других краснокафтанников протоптали себе тропу наряда вокруг нашего «мотеля». Мотают круги с интервалом, как уже сказал Владимир, восемь минут, ориентировочно. Остальные стрельцы вместе со своим начальником пируют за наш счёт на первом этаже.
— Павел, может, ты объяснишь всё-таки насчёт ящиков? — Пётр решил узнать, как он собирается их спускать. Ведь в два-три захода их никак не успеть спустить и оттащить в сторону.
— Дались тебе эти ящики, — усмехнулся спецназовец.
— А как же оно? — не в силах назвать золото его собственным именем спросил Карпинский.
— Нет в них никакого золота, там железо. Заодно покажем в Кремле наши возможности в выплавке металлов, — рассмеялся Грауль. — А золото там было, совсем недавно.
— А где оно сейчас? — подался вперёд Белов. — Загадками говоришь, Павел! Давай уже начистоту.
— А вот оно, — кивнул Грауль на купленную в Нижнем Новгороде верхнюю одежду.
Сейчас одежда эта лежала наваленной грудой на огромной, рассчитанной по европейской моде на несколько персон кровати. И тут до Петра дошло: неспроста ушивали эту одежду по пути из Нижнего — делали на ней карманы тайные. Вот оно что! А он-то, по дури своей, думал, что придётся переться с ящиками, полными золота, до самого Архангельска. Всё правильно, рассовал по карманам плоские слитки — и вперёд. Хотя…
— А сколько же нас будет? — спросил Карпинский, с сомнением посмотрев на восьмерых товарищей и держа в голове девятого — Микулича. — Золота гораздо больше, чем мы сможем незаметно унести.
— Те нижегородцы, что привёл нам Кузьмин, — это наши люди. Занимались ими отец Тимофея и его товарищи. С вами пойдёт пятнадцать человек. Кстати, вам уже пора переодеваться. Не будете же вы привлекать внимание московского люда ангарскими кафтанами?
Как оказалось, каждому из группы полагалось таскать на себе восемь-девять золотых пластин. Не слишком тяжкий вариант, броники потяжелее будут, например.
— Пётр, теперь об оружии, — встал с лежака Грауль.
Он подошёл к сложенным у расписной стены ящикам, с треском отодрав крышку с верхнего. Оказавшиеся там карабины сюрпризом для Каринского не стали: дюжина из них предназначалась воеводе Бельскому в качестве затравки, другая дюжина — посольству в Данию. А то мало ли чего случится, датчане в те времена были не теми толерантными европейскими тихонями, что знали мы. Лихих людей промеж них сейчас немало…
— Посидим на дорожку, — предложил Грауль, когда все переоделись и разобрали укрытые в кожаных чехлах карабины, повесив их на плечи. Пришли и пятнадцать мужичков-нижегородцев, ангарская же одёжка вскоре исчезла.
— В ангарские кафтаны оденутся остальные мужички, — пояснил Павел, — чтобы не сразу заметна была ваша пропажа.
— Ну, пошли! — Павел направился к выходу из светлицы.
Пройдя по тёмному коридору этажа, ангарцы вышли к небольшому переходу между половинами терема, крытому досками. Одна сторона выходила на внутренний дворик заведения, другая — на проездную межрядную дорогу с бревенчатой мостовой. По переходу шумными порывами гулял ночной ветер, на улице же было тихо, лишь с первого этажа, где была трапезная, доносились пьяные голоса, в стойлах изредка всхрапывали лошади да трещали сверчки.
— Уходить будете за следующий дом. — Кабаржицкий указал на тёмную громадину впереди.