Глава 16

Хотя Дарья Александровна и велела вчера сказать мужу, что ей дела нет до того, приедет или не приедет его сестра, она все приготовила к ее приезду и с волнением ждала золовку.

Долли была убита своим горем, вся поглощена им. Однако она помнила, что Анна, золовка, была жена важного человека из Высшего Руководства Министерства и петербургская grande dame. И благодаря этому обстоятельству она не исполнила сказанного мужу, то есть не забыла, что приедет золовка вместе со своим элегантным горделивым Андроидом.

— Да, наконец, Анна ни в чем не виновата, — сказала она Доличке, которая энергично закивала в знак согласия.

— О да, ее совершенно не в чем винить, она душенька!

— Я о ней ничего, кроме самого хорошего, не знаю, и в отношении к себе я видела от нее только ласку и дружбу.

— Только дружбу, искреннюю дружбу!

Правда, сколько она могла запомнить свое впечатление в Петербурге у Карениных, ей не нравился самый дом их; Каренин не отличался от многих министерских людей — тех, кого знала Долли, — он был сухим, замкнутым человеком. Что-то было фальшивое во всем складе их семейного быта.

— Но за что же я не приму ее? Только бы не вздумала она утешать меня! — сказала она Доличке, когда они вместе складывали белье.

Та в ответ закудахтала:

— О нет. Надеюсь, что нет.

— Все утешения, и увещания, и прощения христианские — все это я уж тысячу раз передумала, и все это не годится.

— Не годится, совсем не годится!

Говорить о своем горе она не хотела, а с этим горем на душе говорить о постороннем она не могла. Она знала, что, так или иначе, она Анне выскажет все, и то ее радовала мысль о том, как она все выскажет, то злила необходимость говорить о своем унижении с ней, его сестрой, и слышать от нее готовые фразы увещания и утешения.

Она, как часто бывает, глядя на часы, ждала ее каждую минуту и пропустила именно ту, когда гостья приехала, так что не слыхала, как трижды радостно прозвонил I/Дверной звонок/6.

Она встала и обняла золовку.

— Как, уж приехала? — сказала она, целуя ее. Доличка отвесила низкий поклон Андроиду Карениной, та лишь сдержанно кивнула в ответ.

— Долли, как я рада тебя видеть! — воскликнула Анна.

— И я рада, — слабо улыбаясь и стараясь по выражению лица Анны узнать, знает ли она, сказала Долли. «Верно, знает», — подумала она, заметив соболезнование на лице Анны. — Ну, пойдем, я тебя проведу в твою комнату, — продолжала она, стараясь отдалить сколько возможно минуту объяснения.

Анна поздоровалась с детьми, отдала платок и шляпу Андроиду и встряхнула головой, освобождая свои черные кудри.