– С добрым утром! – сказал Георгий, – Как спалось?

– Нормально спалось. – ответила девушка. – Но не уходи от темы. О чем вы здесь разговариваете?

– Мы просто думаем, сестра. Пока нет ничего такого, о чем стоит говорить, – ответил Гера.

– Может быть, позволишь мне самой решать? Хотя… Наверное, ты прав. В голове и так каша, – она отступила так быстро, что друзья переглянулись, не понимая, правильно ли они ее расслышали.

– С тобой все хорошо? – поинтересовался Андрей, все еще чувствуя неловкость за свои вчерашние слова, сказанные Еве в пылу неконтролируемой ярости.

– Да, – ответила Ева и посмотрела на мужа, затем перевела взгляд на брата. Видимо их лица выражали обеспокоенность, потому что она улыбнулась и спокойным, ровным голосом подтвердила, – я в порядке. Не вы одни способны думать, вот и я вчера этим занялась. Ты же сказал мне расставить приоритеты, – Ева кивнула на Георгия. – Это я и сделала. Сын – самое главное. Сначала он, а дальше… а дальше не знаю… посмотрим. Так что, предвидя следующий вопрос, – она повернулась к Андрею, – я на тебя не в обиде. Конечно, с некоторыми твоими словами я в корне не согласна, но Гере удалось меня убедить, что во многом ты прав. Мы еще как-нибудь поговорим о Тане, но как я и сказала, если нужно выбирать, то мой выбор очевиден.

– Ты – умница, сестра! – сказал Георгий, подошел и крепко обнял Еву. Андрей хотел было сделать также, даже правая рука его уже дернулась по направлению к ней, но в тот же момент что-то остановило. «Не сейчас, еще рано!».

После завтрака, Георгий с Андреем отправились за водой. Ева осталась у хижины, с планшетом в руках, на заставке которого теперь был ее малыш.

– Они такие маленькие и странные, я бы даже сказал страшненькие, – Андрей сразу понял, что Гера заговорил о детях.

– Но забавные, – ответил Андрей и широко улыбнулся, вспоминая круглое лицо и маленький пуговичный нос своего малыша. – До сих пор не верится, что дети – они вот такие и что мы тоже были размером с морскую свинку.

– Ну, ты и сравнил! – усмехнулся Гера и тут же замолчал. – Ева вчера снова спросила про нашего с Аней ребенка. Мол, не передумал ли я.

«Так вот о чем они говорили, пока шли в тоннеле» – понял Андрей. – Он тогда был слишком расстроен, но сейчас вспомнил, как бурно они жестикулировали в своей беседе.

– И что ты ей ответил?

– Тоже, что и до этого. Она не понимает, почему я не хочу даже поискать его или ее. А я действительно не хочу. Это не мое, не мой путь. По крайней мере, не сейчас.

– Но ты же понимаешь, что другого шанса может и не быть? – остановившись и схватив Георгия за руку, спросил Андрей.

– Да. Понимаю. И стою на своем.

– Хорошо. Твое решение. Мы не вправе давать советы, можем только спросить.

– И вы спросили. Спасибо. Но больше не надо.

Андрей кивнул. Он понял, что друга не переубедить, более того Георгий хочет, чтобы тема была закрыта. Так и будет.

Возвратившись к хижине, друзья обнаружили Еву спящей. Она уснула сидя, спиной облокотившись на почти полностью прогнившие деревянные доски. Солнечные лучи скользили по ее красивому, но измученному лицу. Глаза и губы были плотно сжаты, голова иногда подрагивала. Стало понятно – снова кошмары.