– Похоже, – произнес коп. – Но номер другой.

– Что?

– Номер этого дома 301, а здесь, – он показал на рисунок, – стоит 106.

Боже, как я не заметил! Конечно, там, у Райта, я лишь увидел на рисунке дом, узнал его и сразу помчался сюда. А ведь здесь все дома одинаковые. Я разложил все три рисунка, которые мы взяли с рабочего стола Райта, и начал соображать, куда он мог увести ее.

Вернулся рыжий коп, запыхавшийся.

– Чертов лифт не работает.

– Ну, как соседи? – спросила Терри. – Видели, слышали что-нибудь?

– В доме почти никого нет, – ответил он. – Ведь сегодня воскресенье, к тому же праздник.

– Какой праздник? – спросил я.

– Благовещение. Праздник не очень большой, но настоящие католики, например как моя жена Морин, обязательно в этот день идут в церковь. Что касается Морин, так она вообще не пропускает ни одного…

Я перестал слушать. Произнес вслух: «Один-ноль-шесть», – задумался. Наконец в моем сознании что-то щелкнуло, и я сообразил, где сейчас Райт.

– Боже мой!

Я вспомнил, что бабушка, когда мы расставались, собиралась переодеться и отправиться в церковь.

– Церковь! – крикнул я, двигаясь к двери. – Райт должен находиться там. Один-ноль-шесть – это Сто шестая улица. Церковь Святой Сесилии, куда ходит моя бабушка.

56

О том, что замыслил Райт, я рассказал Терри, пока гнал «мерседес» по улицам Испанского Гарлема. Она немедленно связалась с управлением и попросила прислать еще поддержку.

– Ты уверен?

Я кивнул, не отрывая глаз от дороги. Мне казалось, я чувствую этого человека. Понимаю ход его мыслей, чем он живет, что дает ему силы.