От неожиданности скорый на расправу Микола разжал ладонь. Дочь пулей вылетела за калитку и затерялась среди стада. Анна с облегчением вздохнула и повела корову на дойку. Микола подскочил к забору, испепеляя инвалида бешеным взглядом.

– Все жалеешь, что Анна не за тебя вышла? – злобно уточнил он.

– Жалею, что выбрала тебя, – пастух ударил плетью и скрылся в облаке пыли.

Взбешенный Микола ворвался в сарай. На лице Анны не дрогнул ни один мускул.

– Слышь, что лопотал твой бывший ухажер? – рассвирепел муж.

– Не было у нас ничего, знаешь ведь, – с достоинством ответила женщина.

– Будь что, не тут бы ты сидела, – пригрозил Микола, выпуская пар.

Поздно вечером Леся попыталась влезть в дом через окно и угодила прямо в руки караулившего ее отца. Когда из детской спальни раздался девичий вопль, и за порог испуганно выскочила босоногая Галя, Анна прислонилась к дверному косяку и залилась горючими слезами. Стало жаль дочь и свою незамысловатую долю. В комнате девочек что-то рушилось и громыхало, были слышны удары ремня, ругань мужа и стоны Леси.

– Мамочка, вызволяй, зашибет ведь, – испуганно взмолилась Галя.

Анна решительно бросилась на выручку и лоб в лоб столкнулась с выбегающей дочерью. Растрепанные волосы не скрывали следов крови на рассеченном лице. Порванная юбка обнажила битые коленки. Распухшие губы упрямо твердили: «Ненавижу!» Леся оттолкнула мать с сестрой и вырвалась из дома. Отец бросился следом. Было слышно, как в сенях он опрокинул ведро, и полилась вода. Поскользнувшись, Микола упал. Дом огласила отборная брань. Потирая ушибленное бедро, он вернулся в дом. Перепуганная Галя спряталась за мать и заревела в голос.

– Еще раз ей окно откроешь, зашибу! – пригрозил отец, для острастки молотя ремнем по стене, и погрозил кулаком в сторону двери. – У, змеиное отродье!

Дождавшись, когда муж уснет, Анна набросила шаль, захватила для дочери кофту и сквозь ивняк пробралась к пруду. Леся, поджав под себя битые коленки, сидела на широком пне, уткнувшись лицом в складки юбки. Мать обняла ее, тепло укутав плечи, нежно погладила растрепавшиеся волосы и стала плести густую косу. На шее девушки зияли кровавые разводы. Женщина подолом юбки протерла запекшуюся кровь.

– Зачем ты вышла за него? – всхлипывая, уточнила дочь.

– После войны на десять девок был один жених, да и тот – калека.

– Охримок? – подавила вздох Леся. – Он добрый.

– А какой с него прок? – скорбно вздохнула мать. – И старше меня почитай годков на двадцать. А отец вернулся с фронта весь в медалях, руки-ноги целы, молодой, собой хорош. Характер, конечно, не сахар, но на все руки мастер. А мне как раз в ту пору минула двадцать пятая весна – война из нас всех вековух сделать могла. Из кого было выбирать? Какая уж тут любовь. Хотя мне потом вся округа завидовала.

– А я замуж только по любви пойду, – твердо заявила Леся.

– Все мечтают по любви, а выходят за того, кто берет, – вздохнула Анна и посетовала: – Степка – парень себе на уме. У него таких любовей в каждом сарае по паре.

– Бабы врут, а ты не слушай! – запротестовала дочь. – Я для него свет в окошке.

– Ой, ли? – присела рядом Анна. – У него что ни вечер, новая встреча.