Причины его недовольства мне были понятны, сама испытывала нечто подобное.

Во-первых, солидарность. Как-никак, а мысль о том, что собрат по несчастью быть экспертом пропустил амулет слежения, не могла не вызывать у него неприятия. Во-вторых, репутация. Пусть мы и поднялись на этаж выше, перейдя в другой отдел, но в душе остались оперативниками, воспринимая их недочеты в работе, как свои собственные. А в-третьих… у Вильена было не так много друзей. Ларс — один из них.

— Я тебе почти поверил, — уже не столь драматично хмыкнул Виль. Сделал несколько шагов вперед, дойдя до первой из дверей, вновь остановился: — Еще одна.

Оказавшись у следующей, вновь замер, кивнув….

Дело принимало не самый приглядный поворот. Если я не ошибалась, то слежка за кем-то из гостей велась здесь самим хозяином.

— Госпожа Волконская!

Оборвав себя на том, что возможность убрать следилки до появления следователей только подтверждала появившуюся у меня версию, направилась к выглянувшему в коридор Ковальски.

— Не справляетесь? — протянула добродушно, отвечая на его приветствие.

— Сама все увидишь, — отошел он в сторону. Потом оглянулся на пристроившегося у меня за спиной Вильена: — Нашли что-нибудь?

— Следилки, — равнодушно произнесла я.

Шанс признать, что для него это не открытие, Вик не использовал. Недовольно качнул головой:

— А я не зацепил.

— Ты просто до этого не дошел, — чуть изменила я высказанный Вильену аргумент. И, чтобы больше не спорить по этому поводу, вошла в апартаменты.

Довольно большой холл, четыре двери, три из которых были открыты. Та, что в середине, вела в гостиную, вторая, справа, в спальню, последняя, судя по углу массивного стола и стоявшего за ним шкафа — кабинет.

На полу ковры. Тот, на котором стояла я, был темно-бордовым, в тон стенам и обивке тахты. В гостиной — тоже бордо, но в виде огромных цветов на чуть более светлом тоне.

— Внести в протокол, — обратился Ковальски к стоявшему у стены Шину, второму следователю его группы, — при осмотре присутствует старший следователь Волконская и эксперт Эмир. Время — вечер, девять часов шесть минут.

Его ровный, безэмоциональный голос не сбил с привычной процедуры, став лишь антуражем.

Окно прямо напротив меня было открыто. Порывы ветра рвали тяжелые шторы, тонко звенели колокольчиками, прикрепленными к ним.

— Где тело? — уточнила я, не торопясь проходить дальше. Первые впечатления… иногда именно они помогали отыскать ключ к разгадке преступления.

— В спальне, — так же спокойно отозвался Ковальски. — Как только обнаружили перстень, прекратили все действия, — добавил он, объясняя отсутствие привычной суеты. — Ларс осматривает лестницу.