Я думаю, прочитав цитаты и имена людей, читатель уже понял, о каком типе людей пойдет речь в этой статье. Из всех возможных сочетаний радикалов в психотипе именно такое сочетание создает самый сильный и наиболее стенический вид характера. Все другие сочетания, хоть эпилептоида, хоть паранойяльного радикалов с другими радикалами либо ослабляют, сглаживают стеничность эпилептоида или паранойяльного (например, тревожный и эмотивный), либо нейтральны в плане усиления или ослабления стеничности (истероидный или шизоидный) или, например в сочетании с гипертимным, ослабляют направленность активности.

А вот сочетания эпилептоидного радикала с паранойяльным усиливают друг друга. Придавая эпилептоидности мощное паранойяльное стремление к цели, а паранойяльности — спокойствие, уверенность и методичность, и главное — высокую способность встраиваться в иерархические структуры и умение проигрывать, чего так не хватает паранойяльному.

Понятно, что такой психотип, где бы он не оказался, в каком обществе, окружении или области деятельности, всегда (хотел написать достигает, но нет) более быстро и мощно движется к своей цели, либо на вершину власти, либо к успеху. И более стойко, чем все другие психотипы, переносит удары судьбы, которые делают его только сильнее. Все знают пословицу «Что нас не убивает, то делает нас сильнее». Так вот, это утверждение если и имеет смысл, то имеет его именно в отношении этого психотипа.

Что ещё способствует успеху такого сочетания радикалов в психотипе в иерархических баталиях гомо сапиенса? То, что этот психотип успешно сочетает в себе две различные стратегии, ведущие на олимп власти. Первая — стратегия паранойяльных.

Паранойяльные — это хорошие революционеры, фанатики, разрушители старых устоев, они быстрее других оказываются на вершине власти при революциях и переворотах, но они не так хорошо, по сравнению с эпилептоидами, удерживают полученную власть.

А эпилептоиды наоборот — лучшие при создании структур и организаций и поддержания в них порядка. Поэтому этот психотип умеет как захватывать власть, так и хорошо её удерживать.

Первый пример, который я хочу привести, это библейский царь Давид. Он получил власть не в результате наследования по праву рода, а именно в достаточно упорной и долгой борьбе с его предшественником царем Саулом. И правил страной сорок лет до своей естественной кончины, хотя на его место были серьезные и опасные претенденты. Второй пример этого психотипа — Иосиф Сталин, сумевший в начале своей государственной деятельности побыть ярким революционером, а затем в жесткой борьбе отобрать власть у своих бывших соратников и удерживать её, опять же, до своей естественной кончины.

Почему же нельзя сказать, всегда достигает, а именно движется к власти? Потому что на определенной высоте этого восхождения, где дорога к вершине становится все уже и уже, он встречается с такими же сильными соперниками. Которые в свою очередь тоже победили всех соперников с менее сильными психотипами и теперь вынуждены бороться друг с другом. А проигрыш в этой битве за власть порой может закончиться тюрьмой или смертью.

Итак, назову наиболее известных людей, на мой взгляд, имеющих в своём психотипе паранойяльный и эпилептоидный радикалы.

Георгий Жуков, Сергей Королев, Сергей Шойгу, Сергей Лавров, Федор Емельяненко, Эвандер Холифилд, Джефф Монсон, Александр Лебедь.

Психокварки: нервная система сильная, между быстрой и медленной, с фиксацией на цели.

Понятно, что в детстве люди с этим психотипом всегда стремятся к власти среди своих сверстников, хотя, наверное, слово «стремятся» будет неточным. Это получается у них естественно, как бы само собой. Просто более слабое окружение так же само собой непроизвольно признает в них лидеров. Поэтому будет правильнее сказать, что они становятся лидерами в силу качеств своего характера.

Они прирожденные лидеры, и соперниками на этом пути у них могут быть только истероидные паранойяльные, такое сочетание в психотипе я уже описывал в предыдущих главах (подчеркну, что это в детстве и в юности, потом в качестве соперников появляются ещё и паранойяльные шизоиды). Но истероидные паранойяльные, действительно, осознанно стремятся к власти, так как не могут находиться на вторых ролях, это причиняет им страдания, и в случае неудачи сложно встраиваются в иерархическую структуру.

А вот паранойяльный эпилептоидный, благодаря эпилептоидной субординации, довольно хорошо и уверенно будет чувствовать себя и в иерархической пирамиде, которая, опять же без его особых усилий, со временем выбросит его на самую верхушку.

В качестве примера такого подростка я бы привел одного из главных героев фильма «Кортик» и «Бронзовая птица» — лидера пионеров Мишу Полякова, который методично и стабильно, с неотвратимостью катка, собрав команду, достигал своих целей.

В принципе, паранойяльный эпилептоид (ещё раз напомню, в этой книге я не делю, например, на паранойяльный эпилептоид и эпилептоидный паранойяльный, так что можно считать такие сочетания тождественными друг другу, и читать как паранойяльный + эпилептоид) в подростковые годы и в юности не является разрушителем старых устоев, он старается себя реализовать в рамках существующих норм и правил. К этому его толкает эпилептоидная стратегия. В то же время в рамках этих правил он желает создать что-то новое, не консервируясь на старых стандартах, правилах и нормах. А также он готов пойти и против существующих порядков, но не в рядах первых, а влиться в это течение уже после того, как оно наберет силу и массовость. Таких людей можно во множестве увидеть среди первых советских чиновников, сделавших карьеру после революции.

Хороший пример такой стратегии — биография Никиты Хрущева, который только в 1917 году был выбран в Рабочий комитет и только в 1918 году вступил в партию большевиков. Или судьба Михаила Тухачевского, который никогда не был революционером, но в 1918 году сразу же начал службу при новой власти большевиков. Вот, например, что говорил о нем французский офицер Реми Рур, сидевший с ним в германском плену в Первую мировую войну «Он не то чтобы был жестоким — он просто не имел жалости». Ещё бы, два таких стенических радикала в одном психотипе.

Паранойяльная стратегия — это разрушение старых иерархических структур, а эпилептоидная — агрессивное сохранение этих структур. Паранойяльные — это революционеры и фанатики, а эпилептоиды — это жандармы и охрана. Вот и получается, что паранойяльный эпилептоид не разрушает старое, его сдерживает здесь эпилептоидная стратегия, но и не держится за него до последнего, а быстро переходит к новому, на что его толкает паранойяльный радикал.

Дети, имеющие этот психотип, с одной стороны послушны — эпилептоидный радикал чтит субординацию и правила, а с другой — могут проявлять высокую степень настойчивости, переходящую в упрямство и игнорирование указаний и требований родителей и педагогов.