Брови Риггинс полезли на лоб:

— Похоже, вы попали в серьезный переплет, доктор Старкс. Прежний пациент, говорите?

— Нет. Его ребенок. Какой и чей, я пока не знаю.

— И вы думаете, что этот человек, имеющий зуб на вас, уговорил Циммермана прыгнуть под поезд.

— Не уговорил. Возможно, его столкнули.

— Там была куча народу, однако никто не заметил, чтобы его кто-то толкнул.

— Отсутствие свидетелей не означает, что ничего не произошло.

— Разумеется, доктор. Однако у нас имеется Лу Энн, утверждающая, что Циммерман спрыгнул сам. Она, конечно, не такой уж надежный свидетель, но тем не менее. Кроме того, есть предсмертная записка, написанная подавленным, ожесточившимся, несчастным человеком. — Прежде чем продолжить, Риггинс внимательно посмотрела на Рики: — Сдается мне, доктор, вам следует обратиться за помощью.

— Вы полицейский детектив. Я рассказал вам о преступлении. Или о том, что может оказаться таковым. Разве вы не обязаны доложить об этом?

— Вы хотите подать официальную жалобу?

Рики не сводил с нее глаз:

— Допустим. И что будет потом?

— Я передам жалобу моему начальнику, который сочтет ее бредом, затем пущу ее по инстанциям, и через пару дней вам позвонит какой-нибудь другой детектив, который окажется еще большим скептиком, чем я. На мой взгляд, вам стоит поговорить с кем-то из отдела, который занимается случаями вымогательства и мошенничества. Но я бы на вашем месте наняла частного детектива… и чертовски толкового адвоката.

— Вы не считаете, что вам самой стоит получше приглядеться ко всему этому?

Риггинс выдержала паузу.

— Мне нужно подумать. Очень трудно снова открыть уже закрытое дело.

— Но не невозможно.

— Трудно. Но возможно.

— А вы не можете попросить у начальства полномочий?… — начал Рики.

— Этого мне пока делать не хочется, — сказала Риггинс. — Как только я скажу шефу, начнется бюрократическая волокита. Я уж лучше пока пошарю вокруг да около. Знаете что, доктор… Давайте я кое-что проверю, а потом позвоню вам.