- Моринага Юки, я приношу тебе свои извинения. Я был не прав. Можешь ударить меня, если хочешь!
Но Юки пришёл в ужас от такого предложения.
- Хорошо, тогда просто возьми и прости.
Юки хлопал глазами, не в силах ничего ответить, а Широ упрямо ждал, глядя на него исподлобья. Ученики с любопытством ждали завершения этой необычной сцены.
Общее молчание нарушил Мицуёри-сэнсей.
- Что ж, Йомэй-кун, кажется, «удар лисы» наконец-то начал у тебя получаться. Противник оглушён и не владеет собой. С завтрашнего дня можешь тренироваться с катаной.
Учитель перевёл взгляд на красного, как вишня, Юки.
- Ты тоже хорошо постарался. Лишил противника душевного равновесия. С друзьями так лучше не поступать, но в бою это умение тебе пригодится. Ты тоже будешь драться настоящим мечом.
Оба мальчика кивнули, глядя друг другу в глаза.
Сливовая косточка
Наступила зима. Холодные ветры с севера принесли в замок Мино холод и сквозняки, вода во рве покрылась ледяной корочкой, а ручей в парке совершенно замёрз. По вечерам Юки притаскивал в комнату Широ маленькую медную жаровню, которую ставили на пол на железный лист и укладывались спать с двух сторон. Всё же такого холода, как в старом доме, не чувствовалось. Широ думал, что не в последнюю очередь нормальная температура в замке поддерживается за счёт двойных стен: воздух между ними дополнительно сохранял тепло. Может быть, они с Юки ошиблись, и странная планировка дома сделана лишь с учётом вентиляции, а не для разных там шпионских штучек.
Занятия между тем продолжались. Одну маленькую победу Широ сумел одержать: он раз и навсегда отказался от уроков музыки и танцев. Звуки, которые они извлекал из двухрожковой флейты, были столь неблагозвучными, что старый учитель Кайдаки сам просил его прекратить. Танцы ещё какое-то время были для него сущей пыткой, но однажды на урок заглянул господин Райдон и стал свидетелем раздражения учителя, кричавшего на Широ: «Йомэй-сама, ну что вы топчетесь на одном месте, как телёнок! Посмотрите, как грациозно двигается Юки!» Убедившись в отсутствии у Широ минимальных способностей к танцу, Асакура разрешил ему больше не посещать эти уроки.
Так у Широ освободилось время, чтобы заняться спешным изучением литературы и истории. Он часами сидел, повернувшись спиной к жаровне и перебирая хрупкие свитки. Раньше он не особенно любил это занятие, но вскоре чтение его увлекло: он продирался через лес иероглифов рукописи Кодзики[2], читал про богов, сотворивших небо и землю, и сердце этой земли – Ниппон, про древних государей и великих героев, друживших с ками. Покончив с преданиями, Широ перешёл на чтение стихов, выбрав для этого Манъёсю[3] и Кокинсю[4]. Кое-как разобравшись с поэзией, перешёл на прозу: читал военные эпопеи, лирические повести, дневниковые записки – в общем, всё, что смог найти в библиотеке замка, и всё, что Юки, как назло, уже читал, и читал гораздо раньше него.
Однажды, засидевшись за полночь за чтением, Широ задремал, а проснувшись через несколько минут от неудобной позы, вдруг заметил, что Юки в комнате нет. Было очень темно, в замке все давно спали. Широ встал, убрал книги в шкатулку, сам переоделся в просторное ночное кимоно, расстелил футон и, закутавшись в одеяло, стал ждать, когда же вернётся Юки.
Он снова успел задремать, но услышал сквозь сон, как еле слышно захлопнулись сёдзи, и сразу открыл глаза.
- И где ты был?
Юки, крадущийся вдоль стены, вздрогнул, словно вор, застигнутый на месте преступления.
- Я… у меня… я был на кухне. Помогал переносить мешки с углём. Они тяжёлые, а там одни женщины…
- Я тебя с вечера не видел. Если бы ты всё это время грузил уголь, то вид у тебя сейчас был бы, как у землекопа. А у тебя ведь даже руки чистые!
- Руки я давно помыл, - смущённо сказал Юки. – Просто меня задержали.