– …Ну как – достаем до них?
– Похоже, достаем – хоть и на пределе дальности! – и складная подзорная труба коммандо-сержанта Таанта вернулась от инженер-лейтенанта Штромберга (поднятого по тревоге и не успевшего толком экипироваться) обратно к хозяину. – Этот ваш командующий, Шмидт, и в самом деле здорово всё рассчитал, решпекты ему! Снарядов вот только у нас маловато – три штуки всего…
– А ты когда-нибудь раньше стрелял из этой штуковины?
– Не довелось, – честно признался инженер-лейтенант. – Начальство вечно экономит: «Да ты хоть знаешь, тевтонская твоя душа, сколько деньжищ каждый такой снаряд стоит?»
– Армия!.. – с невыразимым презрением откликнулся коммандо-сержант – Ладно, разберемся как-нибудь, с божьей помощью…
Первый снаряд лег с перелетом, второй – с недолетом.
– Вилка! Уже неплохо! – сообщил инженер-лейтенант, но особой уверенности в его тоне не чувствовалось.
– Ага. Снаряд вот только остался – последний… – процедил тлинкит. – Слышьте сюда, сеньоры канониры! Промажете еще раз – расстреляю перед строем, за саботаж в боевой обстановке, поняли-нет? Властью, данной мне на такой как раз случай главкомом Шмидтом. Давайте-ка, голуби, поднатужьтесь – за ридну Техасщину!
Наводчик с заряжающим опасливо оглянулись и с удвоенным усердием прильнули к своим механизмам: хрен его поймет, шуткует-нет? – ведь если то, что болтают вполголоса про этих головорезов в черных анораках, правда хоть на треть… И неизвестно, что тут повлияло – тлинкитское ли напутствие, или то обстоятельство, что Штромберговы артиллеристы и сами уже естественным образом пристрелялись по практически неподвижной цели (фрегат «Йорктаун», на который была возложена задача освободить канал от затопленного «Варяжского гостя», был и сам лишен свободы маневра), – но последний снаряд лег в точности как надо.
– Отлично! Можете ведь, когда захотите!.. Эй, а чего это он на плаву остается? – непорядочек, парни!
– Ну, у нас все-таки не наваронское «Вундерваффе», сеньор коммандо-сержант! Но попало ему крепко, уползает на бровях... Эх, сейчас бы еще снарядиков, хоть парочку!
…Надо полагать, фельдмаршал Суворов – известный мастер штыка, маневра и афоризма, отчеканивший некогда: «Один миг решает исход баталии, один час – успех кампании, один день – судьбу империи» – навряд ли бы сумел отыскать лучшую иллюстрацию этой своей максимы, нежели день 14 октября 1861 года, состоявший из тех мигов и часов чуть менее, чем полностью. Империи, правда, обычно осознают судьбоносность подобных дней с изрядным опозданием – но это уж их, империй, проблемы.
– Ваш пропавший человек, Виктуар, найден убитым в заброшенном баре «Кондор», у порта: пуля в глаз, в упор. Вместе с ним – еще три трупа, тонтон-макуты: полицейская форма, подложные полицейские удостоверения, всё такое... Там, похоже, была перестрелка, но медэксперты полагают, что вашего Шелленберга застрелили несколько раньше, чем тех троих; видимо, его привезли туда уже мертвым. На месте, однако – судя по следам – были еще люди, минимум двое; нет ли у вас версий – кто бы это мог быть?
– Нет, Фридрих. Пока, во всяком случае, нет. Но нам это тоже очень интересненько, и мы этого дела так не оставим – можешь не сомневаться.
– Да, и еще одно: странное покушение на другого члена этой вашей экспедиции, Расторопшина. Покушавшийся был полным лопухом, и Расторопшин, получив пулю в плечо, уложил того на месте. Вполне возможно, тут есть связь, но нам сейчас, как ты догадываешься, копаться в этом недосуг: убитый – тоже иностранец, пока не опознан и, как я предчувствую, и не будет; Расторопшин же – отставной оперативник русской военной разведки, наследил, надо полагать, по всему ихнему Ближнему Зарубежью так, что мама не горюй, и ликвидацию его мог затеять кто угодно по тысяче тамошних причин... Хотите – займитесь этим делом сами, я тогда дам отмашку нашим; нароете чего-нибудь – дайте знать, о"кей?
– Спасибо, Фридрих, мы займемся. А что там новенького в Порт-Гальвесе?
– Война – по полной программе. Телеграфную линию починили, и местный гарнизон радостно рапортует, что обстрелял эскадру Гудвина из мобильной пневмопушки и ликвидировал отряд американских коммандос, пытавшихся захватить Форт-Наварон. А второй выход из залива, через мелководья западнее Пиратского острова, заблокирован вашим ловко утопившимся «Варяжским гостем» – поклон им от нас, при случае.
– То есть ваш залив нежданно-негаданно обернулся для янки западней?
– Да. Их эскадру на здешнем рейде ты, небось, уже видал и сам. Гудвин, наведя пушки на город, предъявил ультиматум: выпустить их из залива, разблокировав основной фарватер. Политиканы-«миротворцы» бьются в падучей:
– Да, я уже читал экстренный выпуск «Курьера»: «Подкинутый золотой клугер, перекувыркнувшись в воздухе, упал на ребро – да так и застрял в этом положении в топкой прибрежной грязи Новогамбургского залива: ни орла, ни решки»; довольно точно, кстати… Но