Это звучало не как просьба или приказ, а как заключение. Факт. Не давай другим варианты, давай четкие инструкции! Не проси и не требуй, а говори, как обстоят дела! Уверенность Белоснежки заставила Туукку ослабить хватку. Девушка оглянулась и потерла запястье.

— Сейчас мы поступим так, — сказала она и посмотрела ему прямо в глаза. — У меня нет никакого желания встревать в это дело. Я ничего не видела и не слышала. Это если меня не спросят. Я не ябедничаю и не вру. Я верю, что у вас еще будут из-за этого проблемы. И не собираюсь выпутывать вас из них.

Туукка, колеблясь, смотрел на нее. Его уши покраснели на морозе, ведь он был без головного убора. По-видимому, его тщеславие улетучилось. Он четко взвесил слова Белоснежки, просчитал собственные риски и возможности.

— Окей. Договорились, — сказал он наконец и протянул руку.

Она не протянула свою. Туукка провел по своим волосам и усмехнулся.

— А ты неожиданно крепкий орешек. Возможно, я тебя недооценил.

«Как и многие другие», — подумала Белоснежка.

Туукка снова попытался подчеркнуть свое господство и убрал легким высокомерным движением волосы Белоснежки с ее лица.

— Знаешь, что? Ты могла бы быть очень симпатичной, если бы изменила эту ужасную прическу, цвет волос, одежду экоактивиста и научилась бы краситься, — прокомментировал он.

Белоснежка, улыбнувшись, ответила:

— А ты знаешь, что? Ты мог бы быть очень умным и приятным, если бы изменил свой дурацкий характер целиком и полностью.

Она не осталась слушать, что скажет Туукка, и пошла в сторону дома. Не оглядываясь. Она знала, что парень не будет ее преследовать.

Дома Белоснежка осмотрела в зеркало свою покрасневшую, зудящую щеку. Следы останутся, по крайней мере, до завтра. Небольшие. Бывало и хуже. Она выпила холодной воды прямо из-под крана и решила завтра не идти в школу. Один день можно побыть дома. А потом все пойдет своим чередом. Она будет ходить в школу. Она забудет про купюры.

Она не будет впутываться в это дело.