Дочитав письмо, я погрузилась в безмолвное оцепенение.

– Если хочешь написать ответ, поторопись, и я отнесу его ей, – проговорил четырнадцатый принц. – Пусть ее несбыточные надежды умрут как можно скорее.

– Откуда тебе известно содержание письма? – спросила я.

– Люйу уже просила меня, – равнодушно отозвался он. – Я повторил ей слова царственного отца о том, что «никому не позволено навещать его без высочайшего дозволения», а уж ей с ее просьбой кто позволит? Я пытался уговорить ее отказаться от своей затеи, но она не желала успокаиваться и умоляла меня передать тебе письмо. Хоть она не говорила, но я и так могу угадать, что там. Поначалу я не хотел относить тебе это послание, но затем мне правда стало жаль ее и я подумал: вы с тринадцатым братом были так близки – может, она тебя послушает? Хорошенько постарайся уговорить ее! Иначе, боюсь, она скончается раньше, чем тринадцатому брату станет несладко.

Немного помолчав, он со вздохом добавил:

– Сейчас Люйу ужасно страдает, чахнет на глазах. Даже мое каменное сердце – и то смягчилось при виде ее мучений.

– Вы действительно ничего не можете предпринять? – спросила я.

– Жоси, само по себе это вовсе не мешает нашим интересам. Почему бы не сделать доброе дело? Неужели ты правда считаешь меня настолько бессердечным? – искренне отозвался четырнадцатый принц. – Но тут ничем уже нельзя помочь. Царственный отец уже издал высочайший указ, и третий брат выбрал людей для охраны тринадцатого брата. Царственный отец самолично просмотрел список и утвердил его, так что, чтобы внести туда кого-то еще, непременно потребуется одобрение императора. Но если сейчас установить связь с тринадцатым братом, царственный отец неизбежно начнет подозревать, что идея распустить ложные слухи принадлежала не одному тринадцатому принцу. Даже четвертый всеми силами старается разорвать все связи с ним – что же говорить о нас? Сейчас никто не осмелится и слова сказать в его защиту.

Я промолчала, лишь неприязненно хмыкнув. Конечно, вы стараетесь избегать всего этого, ведь сами и заварили эту кашу. На самом деле я все прекрасно понимала, но в моей душе еще теплилась надежда.

Некоторое время я пребывала в задумчивости. Затем поднялась и прошла в дом, где достала тушь, бумагу, взяла кисть и написала:

Немного подумав, добавила:

Закончив, тщательно запечатала конверт.

Приняв из моих рук письмо, четырнадцатый принц заметил, как плотно запечатан конверт, и презрительно улыбнулся:

– Боишься, что я прочитаю?

– Оно написано для Люйу, притом языком, на котором говорят обитательницы женской половины, – бесстрастно ответила я. – Не хочу, чтобы ей было неловко.

Четырнадцатый принц непринужденно улыбнулся, спрятал письмо за пазуху и поднялся, собираясь уходить.

– Четырнадцатый принц! – позвала я, и он обернулся, спокойно ожидая, пока я продолжу.

– Прикажи привратникам, чтобы вели себя полюбезнее с Люйу, если увидят ее.