– Да, да, да!

Степан поднялся по ступенькам, Петр ринулся за ним.

– Нет, – скомандовал Дмитриев, – вам лучше пока постоять здесь. Со мной пойдет Орлов.

– Можешь объяснить, что произошло? – спросила я у Николая.

Мальчик опустился на садовую скамейку.

– Мы пришли из школы, Настя дернула дверь…

– А она закрыта, – прошептала девочка. – Мы очень испугались.

– Почему? – удивилась я. – Запертый замок на входной двери обычное дело.

– У бабушки много пунктиков, – начал объяснять Коля. – По дому нельзя ходить в домашних тапках, иди в уличной обуви. Красные полотенца в ванной и на кухне под запретом.

– И половые тряпки у нас черные, – добавила Настя. – Один раз приходящая домработница бордовую принесла, купила сама. У Анны Сергеевны истерика случилась.

– Я побежала в окно смотреть, – всхлипнула Настя, – а в столовой бардак…

– Я разбил стекло в топочной, влез в дом, а там… – объяснил Коля, – зайдете к нам, сами увидите.

И тут из дома вышел Степан и распорядился:

– Входите.

Часа через два, когда мы с Настей и Колей собрали осколки разбитой посуды, подняли стулья, навели в комнатах порядок, а Степан напоил дрожащую Анну Сергеевну валокордином, вся компания собралась в столовой.

– Можете рассказать, что случилось? – спросила я у хозяйки.

Та потерла виски ладонями.

– Сама ничего не понимаю! Когда я беседовала с вами, Костя гулял во дворе. Окна открыты были.

Я поежилась.

– На улице холодно.