Груз был сложен в передней части кузова, оставалось пространство для личного состава. В головной машине, видимо, так же. Груз был упакован с немецкой основательностью: станки заколочены досками, прочее в контейнерах и непромокаемых брезентовых мешках. Майор с усилием оторвал пару досок, убедился, что внутри что-то стальное: оборудование для производства высококачественных фальшивых купюр. Отдельно были упакованы клише и лекала – каждый предмет завернут в промасленную бумагу. Ящики и коробки перевязаны, опечатаны и опломбированы – что там? – рулоны специальной бумаги, для производства которой требуется особая технология, техническая документация, бесчисленные стопки фальшивых ценных бумаг – векселей, облигаций, мешки с фунтами и советскими рублями? Интересно, это действительно способно обвалить экономику одного из мощнейших государств мира?

Гордин собрался было разорвать ближайший мешок, убедиться воочию, однако передумал. Противно, не вынесет душа, может разозлиться и что-нибудь наделать. Пусть разбираются специалисты…

Через сорок минут колонна из двух немецких грузовиков въехала в Абервельд с восточной стороны. Машины шли тяжело, волоча за собой клубы смрадного дыма. Первым грузовиком управлял майор контрразведки – бледный, донельзя уставший. Рядом сидела женщина и равнодушно смотрела в лобовое стекло. Несмелов управлял вторым грузовиком, в кузове валялся Феликс – вражеского агента не только перевязали, но и связали, распутаться он не мог даже теоретически.

Машины медленно тащились по городским улицам. Патрульные на тротуаре скинули автоматы, приготовились стрелять. Подбежал молодцеватый лейтенант с обнаженным пистолетом, пронзительно закричал:

– Остановить машины! Выйти и поднять руки!

Пришлось остановиться, показать служебное удостоверение. Лейтенант от удивления открыл рот.

– Закрой, – посоветовал майор, – ворона залетит.

Колонна с достоинством продолжала движение, проехала пару улиц, подошла к зданию магистрата на Брунерштрассе. Пространство перед крыльцом было свободно – если не считать машину связистов лейтенанта Гусева. Часовые на крыльце тоже вскинули стволы и были близки к тому, чтобы открыть огонь. Но увидели за рулем знакомого человека и решили подождать.

Андрей остановил машину, шумно выдохнул. Рядом пытался втиснуться на своем двухтоннике Женька Несмелов, орал через окно на оторопевших радистов, чтобы убрали свой драндулет.

Сил что-то делать уже не было. Андрей откинул голову. Из здания высыпали красноармейцы, стали обсуждать увиденное. На бортах грузовиков еще смутно белели фашистские кресты. Выбежал капитан Волынцев: что за бардак тут творится?! Робко выглянул бургомистр Шварцен, всмотрелся, узнал на пассажирском сиденье знакомое лицо, перекрестился с облегченным вздохом. Объявился майор Штольц – специальный представитель НКВД, – нахмурился, на всякий случай расстегнул кобуру. Его оттолкнул полковник Сумин из контрразведки корпуса, ахнул, бросился вниз по ступеням, даже не думая сохранять достоинство. А он-то откуда? Земля слухами полнится? За полковником потянулся весь остальной народ.

Находиться в одиночестве пришлось недолго. Андрей повернулся к Микаэле, взял ее за руку. Девушка сделала недоуменное лицо. Что с ней произошло за последние сутки? Почему в голове такая бурная революция?

– Все будет хорошо, я точно знаю, – уверил ее контрразведчик. – Поцелуемся?

– Хорошо, – кивнула девушка. – А успеем?

– Должны, если не будем тянуть резину, – он привлек ее к себе и поцеловал. Девушка шумно вздохнула, смущенно улыбнулась. Может, и вправду все будет хорошо?