– Сами, – пробубнил Ильюшкин и бросил на него полный ненависти взгляд. – Мы поссорились, и вот…

– Они поссорились! – Врач развернул Дэна лицом к себе, посветил невесть откуда взявшимся фонариком сначала в один глаз, потом в другой. – Поссорились до сотрясения мозга и перелома носа? Это что же у вас за ссоры такие? Вот молодежь пошла, чуть что не так, сразу морду друг другу бить! Ну да ладно, не мое это дело, кому надо, те разберутся. А вы, – он посмотрел на тренера осуждающе, – уж примите меры! Сдается мне, ваши воспитанники опасны. Таких на улицу без намордников выпускать нельзя.

– Приму, – с мрачной решительностью пообещал тренер, и Дэн с неотвратимой ясностью понял, что с этого самого момента дорога в клуб ему заказана.

– Ну, гладиаторы, чего расселись?! Давайте грузитесь в «Скорую»! – велел врач и еще раз неодобрительно покачал головой.

Можно сказать, Дэну повезло. Если бы родители Ильюшкина заявили в полицию, последствия могли оказаться очень серьезными, но они не заявили. Дэн был почти уверен, что это Вадик их отговорил, но отнюдь не из-за раскаяния. Причина была проще и банальнее. Если бы делу дали ход, всплыла бы и осенняя история. Ни Рябой, ни его дружки молчать не стали бы, а у отца Дэна имелось достаточно сил и влияния, чтобы заставить следствие докопаться наконец до правды и найти зачинщика, если не сказать заказчика.

Все закончилось тем, что спустя несколько недель Ильюшкин-старший явился в квартиру Дэновых родителей с требованием денег за моральные и физические страдания. Отец денег дал без лишних разговоров, но, как только за незваным гостем захлопнулась дверь, посмотрел на Дэна:

– Ты по-прежнему не хочешь мне ничего рассказать?

– Нет, прости.

Наверное, нужно было рассказать, поделиться своей болью с самыми близкими и родными людьми, но он не смог. Побоялся лишний раз расстраивать маму. Побоялся, что интеллигентный и до кончиков ногтей правильный отец не поймет и не примет того, что Дэн сделал. Или хуже того, разочаруется в нем окончательно.

– В таком случае нам с мамой есть что тебе сказать, сынок. – Отец поправил очки, тяжело вздохнул. – Мы думаем, что твоя агрессия может быть опасна. В первую очередь для тебя самого. Наверное, нам стоит обратиться к психологу.

– Мне не нужен психолог.

Он уже со всем разобрался, все для себя решил. Зачем ворошить то, что уже утратило актуальность?

– Не нужен? – Отец кивнул, приобнял за плечи встревоженную маму. Голос его звучал тихо, но решительно. – Мы предвидели такой ответ, и поэтому у нас есть запасной вариант. Дэн, я имел беседу с твоим тренером. Он тоже обеспокоен происходящим. Настолько, что предложил нам один вариант. – Отец сделал паузу, ободряюще посмотрел на маму, а потом сказал: – Этим летом ты не поедешь на море, сынок.

Мама вздохнула, хотела возразить, но отец предупреждающе поднял руку и повторил:

– Этим летом ты не поедешь на море, ты поедешь в спортивно-патриотический лагерь.

– В какой лагерь? – переспросил Дэн. Словосочетание «спортивно-патриотический» ему сразу не понравилось. От него веяло муштрой и скукой.

– Понимаю, звучит не слишком воодушевляюще. – На лице отца появилась и тут же исчезла робкая улыбка. – Но на самом деле все не так плохо. Я наводил справки, лагерь работает три года, и у его создателей отличная репутация. А какие там места! Там изумительные места!

– Где – там? – Дэн уже смирился с решением родителей. Он бы смирился с любым их решением, даже с психологической консультацией, потому что чувствовал себя виноватым, но ему хотелось знать наверняка, в какой дыре придется провести лето.

– В Макеевке, – сказал отец таким тоном, как будто это все объясняло.

– Денис, – мама высвободилась из объятий отца, присела рядом с Дэном, взяла его за руку, – это в двухстах километрах от нас. Чудесная деревушка, в чудесном месте.