Карло Лукарелли в сегодняшней Италии – автор триллеров номер один!
Блестящий стилист, ученик знаменитого Алессандро Баррико, Лукарелли возвел расследование кровавых преступлений в область искусства и, как Акунин в России, сделал для итальянцев чтение детективов модным занятием.
Среди множества бестселлеров Лукарелли особой популярностью пользуются романы о полицейском инспекторе Грации Негро – красивой и отважной женщине, которая расследует ужасающие своей жестокостью преступления серийных убийц-маньяков.
Как героиня Джоди Фостер из бессмертного «Молчания ягнят», она вступает в яростный интеллектуальный поединок с преступником. Ежечасно рискуя жизнью, балансируя на грани дозволенного, Грация Негро дразнит убийцу и выманивает его на свет, как хищного зверя. Провокационно-двусмысленные отношения между ними создают напряжение такого накала, что финала-взрыва ждешь, как глотка долгожданного воздуха…
Предупреждаем: Карло Лукарелли – мастер совершенно неожиданного финала!
Карло Лукарелли
Almost blue
Часть первая
ALMOST ВLUE
Almost blue almost doing things we used to do.
Пластинка, опускаясь на крутящийся диск, издает короткий вздох, немного пахнущий пылью. Звукосниматель, соскальзывая с подставки, судорожно всхлипывает – или кто-то прищелкивает языком, только без слюны, всухую. Язык-то пластмассовый. Игла, переползая от борозды к борозде, тихонько шипит, а иногда поскрипывает. Но вот начинается фортепьянное вступление, будто сочится капля за каплей вода из неплотно завинченного крана, и контрабас жужжит, как большая муха, что бьется в стекло, наглухо закрытого окна, и наконец Чет Бейкер глуховатым голосом начинает петь «Almost Blue».
Если прислушаться внимательно, очень внимательно, можно уловить, как он набирает в грудь воздуху и размыкает губы, чтобы пропеть первую гласную в almost: она настолько закрытая, так модулирована, что кажется долгим «о». Al-most-blue… две паузы, два прерывистых вздоха: кто разбирается в этом, тот
Вот почему мне нравится «Almost Blue». Потому что эта песня поется с закрытыми глазами.
Мои глаза всегда закрыты, пою я или не пою. Я слеп от рождения. Я никогда не видел ни света, ни цвета, ни движения.
Я только слушаю.
Исследую окружающую меня тишину, как сканер, одно из тех электронных устройств, которые прочесывают эфир, охотясь за звуками и голосами, и автоматически настраиваются на заполненные частоты. Я прекрасно умею обращаться со сканерами – и с тем, который работает неустанно у меня в мозгу вот уже двадцать пять лет, с самого рождения, и с тем, что стоит в моей комнате рядом с проигрывателем. Если бы у меня были друзья, если бы только они были, они наверняка прозвали бы меня Сканером. Мне бы это понравилось.
Но друзей у меня нет. Я сам виноват. Я людей не понимаю. Они разговаривают о предметах, не имеющих ко мне отношения. Говорят: