Давайте я расскажу вам, как все началось. Вы еще услышите другие мнения, другие версии, но вот так все происходило для меня.

Когда это случилось, мне не нужно было объяснять, что что-то пошло не так. Я еще только открыла глаза, ощупью отыскивая путь к сознанию, а все признаки больших неприятностей уже были тут как тут. Красные стены, красный свет, слабо пульсирующий сигнал тревоги и воздух, слишком холодный для ощущения комфорта. «Равноденствие» должен был прогреться до прибытия на Йеллоустон, чтобы мы могли запустить алгоритм массового пробуждения. Такой холод был возможен лишь в одном случае: если бы меня вывели из криосна, когда корабль летел на полной скорости.

– Раума, – прозвучал чей-то голос. – Капитан Бернсдоттир. Вы меня понимаете?

Это мой первый помощник склонился над приоткрытой криокапсулой. Его лицо расплывалось перед моими глазами – бледное широкое пятно.

– Струма… – Язык и губы отказывались подчиняться, во рту пересохло. – Что случилось? Где мы сейчас?

– На полпути, и дела у нас неважные.

– Начинай с самого плохого.

– Мы остановились. Двигатели повреждены, управление потеряно. Дрейфуем со скоростью несколько километров в секунду по местной системе координат.

– Нет, – категоричным тоном, словно объясняя ребенку, проговорила я. – Это невозможно. Корабли просто так не останавливаются.

Струма наклонился и помог мне выбраться из капсулы. При каждом движении кости и мышцы посылали новую вспышку боли в мозг. Пробуждение от криосна никогда не бывает приятным, но быстрое пробуждение сопровождается целым списком проблем.

– Возможно, если это преднамеренное действие. Это диверсия, капитан.

– Что?

– Пауки… сочленители, – поправил он себя, – проснулись в середине рейса, выбрались из своего отсека и захватили управление кораблем. Они развернули нас кругом и сбросили скорость настолько, что теперь мы едва ползем.

Он помог мне добраться до кресла и стола, а потом протянул чашку студенистой розоватой каши, предназначенной для восстановления метаболического баланса.

– Как… – У меня было слишком много вопросов, и они мешали друг другу вырваться из головы, но бравый капитан сразу перескочил к главному, а потом уже вернулся к мелочам. – Состояние корабля. Докладывай.

– Аварийное. Нет контроля ни над маршевыми, ни над маневровыми двигателями. Связь потеряна.

Он проглотил слюну так, словно собирался сказать что-то еще.

Я зачерпнула ложкой отвратительно пахнущую розовую массу.

– Скажи мне, что мы можем исправить повреждения и лететь дальше.