ГЛАВА 22

Азовкин с Егором подошли к стоящему у крыльца автомобилю. Моросил прекрасный ночной дождик Северной Пальмиры, нудный и заунывный, как тяжелое питерской небо, повиснувшее всей своей тяжестью на плечах этого города.

Они молча сели в машину. Дождь продолжал динамично и в своем особом ритме колотить по крыше. И хотя в машине было сухо, но этот ритмичный, мокрый гул будил внутреннюю тоску и уныние. Оба молчали, думая о своем, а может быть, слушая ровный и уверенный говорок автомобильного двигателя, их мысли потекли в одном русле.

- Так, что ты там говорил? — спросил Азовкин, включая дворники и небрежно вытесняя тишину из салона.

Он выжидательно смотрел на младшего Алексеева.

- Ты же, что-то говорил?

- Где? — удивился тот.

- Как это, где? — поперхнулся собственными мыслями Азовкин. — У отца своего… За столом… Пять минут назад.

- Ничего я не говорил, — еще больше удивился тот.

Все просто из рук валиться и раздражает неимоверно.

Паразит-Егорий отказался от элегантного и достойного предложения красиво избавиться от бремени нудного и дождливого вечера.

- Э… э… Постой. Ну, как же… Про тост, это были твои слова, — начал он уговаривать внезапно заартачившегося попутчика.

- Да нет же, — упрямился Егор. — Ты меня путаешь со своими шпионами. Даже, смешно… Сам выдумает черти-что и сам потом еще спрашивает…

После этого, они довольно долго выясняли кто, что говорил? Где сидел и что пил. Егор стоял стеной: «Ничего не знаю, тебя бес попутал.»

- А не пропустить ли нам по стаканчику? — наконец-то сдался Азовкин понимая, что иначе этого хитреца, в питейное заведение не заманить.

- То-то же, — с удовольствием произнес Егор. — По стаканчику всегда можно пропустить, тем более погода уж больно сырая, как бы перед битвой с дураками-бюрократами не простудиться.

- Так ты уверяешь меня, что по стаканчику всегда можно выпить?

- Нет, майор, на этот раз не обдуришь, инициатива выпить с последующим продолжением, происходит от тебя и не старайся переложить ее на мою неустойчивую голову.