— Милорд, миледи, — склонила голову, — не сочтите за дерзость, но я должна исполнить свой долг и сообщить вам, что девочка не одна. В корзине, которую мы две недели назад нашли у ворот нашей обители, кроме неё был ещё и мальчик.

— Мальчик? — удивилась Ольга.

— Двойня, миледи.

— И где мальчик? — заинтересовался его сиятельство.

— Желаете посмотреть?

Они желали.

И правда, брат очень походил ликом на сестру, но был значительно крупнее тельцем. Он немигающим взором уставился на склонившуюся над ним леди.

— Ах, — тотчас умилилась Ольга, сравнивая его с сестрой, лежащей в соседнем коробе. Улыбаясь, засюсюкала: — И кто это у нас тут такой красивый, такой серьёзный, — так и подмывало сказать «как папочка», но она сдержалась. Выпрямилась и с напряжённым ожиданием посмотрела на мужа. — Что скажешь, милый?

Мартин нахмурился, а она молчала. Не подгоняла его, не давила, старалась выглядеть спокойной и не слишком уж заинтересованной. Кусала губы изнутри, едва сдерживая слёзы.

Ждала его приговора.

Его сиятельство вскинул подбородок:

— Нельзя разлучать единокровных брата и сестру. Но если ты считаешь, что мальчик…

— Нет! Святая Дева Мария, нет! — воскликнула Ольга, прикладывая ладони к загоревшимся щекам. — Я даже не смела мечтать о подобном! Мартин, я обожаю тебя!

Не сдержав эмоций, бросилась ему на шею, горячо зашептала:

— Я самая счастливая женщина во Вселенной. Ты не представляешь, насколько я счастлива, любимый.

— Довольно, довольно, душа моя, — косился он на опустившую глаза монахиню, смирно ожидающую дальнейших указаний.

— Мы забираем обоих. Сейчас, — сообщила она возбуждённо, утирая выступившие слёзы.

Ольга была безмерно счастлива. Она скажет мужу. Обязательно скажет. Через год, два, три, когда сходство станет несомненным — ведь девочки так похожи на своих отцов. Расскажет, как всё случилось на самом деле и что он отец двойняшек. Знала — будет сердиться. Очень! Но потом отойдёт, его большое любящее сердце оттает. Он примет малышей — свою плоть и кровь. Он никогда не узнает, кто их мать, как и не узнает, чего стоило Ольге пережить ту ночь — единственную и, пожалуй, самую сложную в её жизни. Но она выдержала, не струсила, не сдалась.

Ради него.

Ради себя.