Ну не мог он знать, что я тут не по столько по его душу пожаловал, сколько вот по такие вот загнившие души. Ровно перед моим лицом очутилась грудная клетка… Ну, не человека, это уж точно. А чтобы разглядеть детали, мне нужно очеловечиваться. Но… Представьте, что вам на лицо положили протухшую камбалу, предварительно вымоченную в тухлых яйцах. Вот точно такие ощущения возникли и у меня, едва почти полностью разложившаяся душа этого существа оказалась перед моим носом.

Дальнейшие события в памяти отпечатались слабо. Помню, что блеванул. Вроде, после этого прополоскал рот собственным ядом Бездны, применив плевок, но сохранив во рту немного ядовитой жидкости. Смутно припоминаю ход мыслей о том, что нельзя разрывать контролирующую пуповину Азела, потому что эта гниль уйдет вместе с душой в хранилище системы. Но и вырывать ее из тела не было никакого желания. Прикасаться даже воображаемыми, магическими щупальцами к тухлятине было противно. Поэтому я создал из черной маны толстый заостренный жгут и ткнул им этому объекту прямо в душу. После чего принялся накачивать маной Бездны, просто уничтожая оболочку. А после того, как гнилая скорлупа подопытной души полностью почернела, отбросив все нормальное, я чуть не послал импульс прямо в сердце души, в ту самую пресловутую бабочку. И получил ментальную «пощечину» от своих внутренних демонов, после чего пришел в себя, и понял, что я натворил…

Чернота в истерзанной душе сформировала новую, теперь уже черную оболочку, на поверхности которой находилась странная отметина. Плоское черное пятно, границы которого очерчивала бело-кремовая тонкая линия. Это… Это была метка, в этом не могла быть никаких сомнений. Вот только это была МОЯ метка. Не без помощи Лекса, но я ощутил аналогичную в своей душе. Только она была… Наверное, точнее всего будет сказать, что с обратной стороны оболочки мой собственной души. Она не находилась рядом с уже существующими пятнами-бугорками богов и Бездны. Она была гораздо глубже, внутри.

Пуповина, с помощью которой Азел контролировал существо, послужившее материалом для этого неосознанного эксперимента, отвалилась сама по себе, и монстр попытался эвакуировать ненужное теперь ему тело, как обычно. Только на этот раз тело было живым. Кожа существа стремительно чернела. Однозначно, когда-то это был монстр. А теперь он, судя по всему, становился монстром Бездны.

«Отец?..» — донеслась до меня мысль новорожденного демона, а также эмоция непонимания происходящего.

«Пусть будет так, потом разберемся.» — растерявшись, ответил я. — «Сейчас нам нужно выбираться. Оглянись, сколько вокруг еды. Вонючее — уничтожай, вкусное — глотай. Понятно?»

С пониманием было, кажется, сложно. Все-таки он был совсем новорожденным. И даже то самое «отец» было в большей степени эмоцией, нежели словом. Скорее всего, это мое собственное сознание облекло эту эмоцию в такое обращение, ибо, если бы он назвал меня мамой, возникло бы гораздо больше недопонимания. Но, несмотря ни на что, демон понял меня и впился в ближайшее тело зубами, разрывая плоть и параллельно выпивая душу. Азелу такое обращение не понравилось, и он в очередной за сегодня раз возмущенно взревел и попытался сдавить демоненка. Но тот неожиданно испарился, оставив заместо себя облачко черного тумана. После чего Азел вновь зарычал. Видимо, сынок телепортировался в какое-то чувствительное место. Ну и отлично. Думаю, он сможет его отвлечь на несколько секунд, которых мне все никак не хватает.

Я даже не стал никуда взлетать и все такое. Тот слизистый клей все еще покрывал мое тело, и даже сам Азел не мог его просто так взять и убрать. Так что почти ничего не мешало мне сосредоточиться и, наконец, создать черный фаербол, вместо простой печати огня. Не везло мне сегодня с ней.

Взрыв получился знатный. Не такой, конечно, знатный, как получился бы, будь он создан на смеси ман Бездны и Древнего Джигурды… Но мне сейчас был нужен другой эффект. Это был мой первый эксперимент, когда прорыв Черной Бездны был создан внутри живого существа. Пусть даже это существо состояло из других, тоже живых… Не важно.

Важно то, что сам физический импульс взрыва Азелу урона нанес мало — пару тел разорвало на части, и все. Но когда попер черный туман, «сложнейшее простейшее» начало разваливаться на части. Да, в прорыве концентрация разрушительной маны была намного мощнее моей. Интересно, а у той тетки, в образе которой Бездна представала передо мной в тот раз, есть уровень? Или, правильней сказать, его можно отразить в цифрах?

Преодолев какой-то пока неведомый мне порог, источник черной энергии сжался в точку, после чего стремительно расширился, затопив все вокруг черным туманом и полностью погасив какой бы то ни было свет. Вокруг уже привычно загорелись разноцветные огоньки разнообразных глаз, только на этот раз образ сотканной из тумана бабы появился сразу.

Вокруг меня распадались черным пеплом тела, составлявшие Азела, да и сам я выпал на пол, прилипнув к нему остатками стремительно тающего клея. Под напором настолько концентрированной энергии даже она легко таяла. Да и острые грани лежащих вокруг каменных обломков на глазах округлялись. Остатки Азела возмущенно рычали, но его тело постепенно распадалось на части, и отваливающиеся куски были все крупнее и крупнее. Но теперь души не могли никуда уйти — под покров прорыва даже система не могла проникнуть. И так обидно было видеть, как черный туман растворяет такие питательные кусочки!

Конечно, тут было немало и нормальных, почти не подгнивших душонок. И я присоединился к «сыночку», принявшись пожирать на пару с ним самые аппетитные души. Азел сдох последним — свое «тело» он спрятал в самой середине этой мешанины тел. И мало того, что он представлял собой просто сгусток того самого слизистого силикатного клея, так у него еще и регенерация была нехилая. Даже оставшись без защиты тел своих жертв, он достаточно долго для живого существа сопротивлялся воздействию черной энергии. Но меня это выбесило, и я прервал его существование путем прямого вынимания души. Осмотрев добычу, я понял, что жрать тут почти нечего. Три четверти были откровенно гнилыми. Странно, что он вообще сохранил хоть какое-то подобие разума. Наверное, у него было умение, позволяющее пользоваться хотя бы частью разумного потенциала своих жертв. Так что я решил… Вспомнить, как я в пещере одного лича в бездну отправлял.

Я ведь тогда просто открыл небольшой портал в эту условную стихию, скинул, и закрыл. Как получилось — сам не понял. Но давайте попытаемся думать логически. Для создания прорыва нужна большая концентрация демонической маны в одной точке пространства. Что и достигается с помощью стандартных заклинаний. А если, подобно технологии кристаллизации, сконцентрировать ее просто мысленным усилием, например, в когтях? Сосредоточившись, я проделал эту процедуру на когте указательного пальца правой руки, и провел им просто по воздуху, высвобождая накопленную энергию. На удивление, получилось. Пространство передо мной вполне реально заскрипело и затрещало, и в затопленном тьмой и черным туманом возникло небольшое окошко, из которого на меня удивленно посмотрела бесконечность разнообразных глаз. Я не стал играть с ними в гляделки, а просто скинул туда тухлятинку, после чего принялся сгонять в портал окружающую черную субстанцию.

— Подожди. — остановил меня не обычный хор из шепотов, а вполне себе нормальный женский голос. — Дай познакомиться с нашим дитём.

Я обернулся и увидел, как туманная женская фигура подплыла к тому самому монстру, которого я создал. Подплыла и, присев возле удивленно глядящего на нее существа, погладила его по голове. Секунду по размышляв, я вытянул вложенную в портал ману, и закрыл окошко в эти неведомые глубины Бездны. После чего присоединился к изучению нового демона.

В основе скелета существа лежало, судя по всему, нечто кошачье. Где-то очень глубоко, и только скелет. Да и тот был модифицирован. Голова демона была лишена ушей, а в широкой, по чеширски улыбающейся пасти было столько зубов, что даже акула позавидовала бы. Плоский неприметный нос. Глаза сияли злобными зелеными угольками, а макушка была утыкана костяными шипами, прорастающими сквозь кожу и загнутыми немного назад. Эта прическа переходила на всю спину, широкой полосой уходя до самого кончика хвоста. Что характерно — они росли только там, где была основа из костей. То есть на спине на ребрах были, а на пояснице — только на позвоночнике, что лишь подтверждало, что растут шипы из кости. Само собой, вдоль хребта шипы были побольше, а самые мощные — посредине грудной клетки.

Достаточно мощные лапы были пропорционально развиты для бега на всех четырех конечностях, и были похожи именно на лапы кошки. Только вот пальцы были длинные, человеческие, с мощными сабельными когтями. А еще на предплечьях, так же сквозь кожу, росли три плоских, загнутых назад когтя-лезвия. Как… Как у бэтмена. И такая же хрень на ногах — когти на длинных пальцах, шипы-лезвия, симметрично рукам. Только что еще на высокой, по звериному вытянутой пятке, еще по одному шипу было, на подобии шпор.

Хвост являлся отдельным видом искусства. Было впечатление, что кожа на нем отсутствует и это голый позвоночник, но нет. Это шипы имели в основании костяные пластинки. Два шипа по бокам, один сверху, и так на каждом позвонке. И на конце мощный нарост-наконечник. Костяная крестовая отвертка с остро заточенными гранями. И вся эта хреновина угольно-черная.

— Быстро растешь. Слишком быстро. — взглянув на меня, проговорила аватара Бездны. — Но и без побочных аномалий… Что ж, поздравляю. Ты стал отцом.