Один из воинов-охотников, самодовольный сукин сын Запан, как-то сказал Идо, что любое оружие, которое требует сборки, — это пустая трата времени и сил. Смерть может подкрасться прежде, чем он сможет вставить шплинт А в гнездо Б. Он посоветовал Идо найти другое оружие или другую работу.

Из тех, кто игнорировал советы Запана, еще никто не погиб, Идо не стал исключением. У него и так была другая работа. А что касается оружия, то на свете существовало невероятное количество приспособлений, созданных исключительно для уничтожения себе подобных. Идо перепробовал почти все, от всех продавцов в городе, легальных и незаконных. Потом он вернулся домой и изготовил реактивный молот.

Создание орудия убийства шло вразрез со всеми его врачебными принципами. С другой стороны, убийство его дочери шло вразрез со всеми его отцовскими принципами, так что счет вроде как сравнялся.

Однако не совсем. Была надежда, что клиника поможет ему как-то выровнять ситуацию, но ничто на свете не могло компенсировать убийство его дочери. Идо просто сделал единственное, что ему оставалось — он убрал с улиц ее убийцу. А потом он стал чистить улицы от остальных убийц в надежде, что спасет других родителей от трагической несправедливости — смерти ребенка. Эту болезнь мог вылечить только воин-охотник, а не доктор.

Идо не мог бы сказать наверняка, как родилась идея реактивного молота, кто ее подсказал. Он сделал чертеж на бумаге, потом воспользовался проектно-конструкторской компьютерной программой. Работа была очень сложной, сложнее всего, что ему доводилось делать, — ну, если не считать чипа.

Идо вынул две основные детали из обитого пеноматериалом чехла. На нижней части рукоятки находились кнопки управления, к верхней крепилась голова молота. Соединив их, он почувствовал, как рукоятка в его руке завибрировала. Это ощущение придало ему сил. Крепче сжав рукоятку, Идо взглянул вдоль нее на голову молота.

Можно сказать, что она явилась ему в видении. Одна сторона была плоской, как у кувалды, и предназначалась для дробящих ударов. Другая, изготовленная из блестящего, сверхтвердого металла, сужалась в опасное острие, предназначенное для нанесения необратимых повреждений. На тупой стороне располагались дюзы двигателей, так что когда Идо наносил удар заостренным концом, в него вкладывалась не только сила его мышц. Там же было несколько маленьких моторчиков. Органы управления на ручке могли превратить один удар в несколько, как в отбойном молотке.

Реактивный молот был тяжелее, чем хотелось бы Идо, и механизм контроля делал его, пожалуй, самым сложным оружием, не считая адских кибергончих Мактига. Проще было переносить его в чехле, но так тоже неплохо. Идо выглядел безобидным чудаком, а не воином-охотником. Цели пытались убежать от Запана и других охотников вроде него, но редко обращали внимание на Идо. Он мог застать их врасплох.

Некоторые цели не бегали ни от кого, они считали себя неуязвимыми. Идо расслышал разносившиеся по собору голоса: мольбы мужчины и женщины и громкий язвительный смех, такой высокий и пронзительный, что от него могли бы треснуть стекла.

Идо не переставало удивлять, что убийцы всех форм и размеров, все как один, обожали играть со своими жертвами ради чистого садистского удовольствия.

Идо прислонил чехол к стене собора и стал ждать. Убьет ли киборг свои жертвы внутри или вытащит их наружу, чтобы еще немного поиздеваться? Большинство психопатов не особенно стеснялись святых мест. Разлучник, вероятно, даже не знал, что такое собор. Для него здание было просто грудой камней, которыми так удобно разбивать черепа.

Внезапно через одну из арочных дыр, что когда-то были окнами, вылетел мужчина и приземлился на тротуар, вскрикнув от боли. Пока он пытался подняться, Идо увидел, что ему не меньше шестидесяти пяти. Мужчина сумел подняться на колени, но был слишком слаб, чтобы устоять на ногах. У него было вывихнуто плечо. Идо сочувственно поморщился. Плечо наверняка чертовски болело, даже хуже, чем сломанный нос, из которого слишком сильно текла кровь: мужчина, должно быть, принимал какие-то разжижители крови. Его немедленно нужно было доставить в больницу.

Мужчина заметил Идо и открыл рот. Идо выразительно помотал головой и поднес палец к губам, потом приподнял реактивный молот, чтобы мужчина догадался, что он охотник. Секундой позже из окна на землю выпала женщина. Она лишь негромко крякнула, но не вскрикнула. Мужчина вновь попытался встать, но она первой поднялась на ноги и бросилась к нему. Ее движения выдавали человека с механическими ногами. Она с легкостью могла бы сбежать, позвать на помощь, но она не хотела бросать своего спутника. Идо почувствовал укол ревности и велел себе собраться. Этим людям нужна была его помощь, не время завидовать их отношениям.

Разлучник прыгнул сквозь окно и приземлился прямо перед парой.

— Не знаю, достаточно ли я вас отбил, — проверещал киборг высоким безумным голоском. — Старое мясцо такое жесткое, прям как вяленая говядина с железом. Это я про тебя, детка, — он кивнул женщине.

Та подняла неровный камень размером почти с собственную голову и держала его перед собой, готовясь запустить в противника, как будто это могло дать ей какую-то надежду.

— Оооо! А вот это мне пригодится! — восторженно проверещал Разлучник. — Бросай сюда!

Он с клацаньем согнул и разогнул пальцы. Столь же отчетливо, как если бы это было написано сияющими буквами у киборга над головой, Идо понял, что сначала маньяк убьет женщину. Чтобы помучить мужчину, он убьет сначала ее, оторвет ей конечности одну за другой, как злой мальчишка — мухе. Потом он размозжит ей голову камнем, который она подняла. Звук будет ужасным.

И мужчина не сдвинется с места. Она не бросила его, а он не бросит ее. Даже если бы мог. Он жутко мучился, весь дрожал и готов был рухнуть на землю. Они готовы были умереть друг за друга, и Разлучник так ненавидел их за эту верность, что едва сдерживался.

Они достаточно настрадались. Идо выступил из тени с реактивным молотом наперевес.