– А вы такой проницательный, наверное, потому что вас тоже бросила любимая женщина, ведь так? – сказал Раэн, пристально глядя на лучшего друга и вероятного убийцу Лиззи, – Как это было, Эмин? Лиззи провела с вами несколько дней, вы занимались любовью и не могли ею напиться, а потом она сказала вам, что вы просто друзья?
Эмин застыл и с холодной злостью смотрел на магистра. Тот достал из кармана магографию, найденную в его квартире и положил перед Лейнаром. Подозреваемый медленно взял её в руки, потом сделал попытку порвать. Но Раэн предвидел это, поэтому на магографии были наложены защитные чары, как на важной улике. Тогда Эмин просто отшвырнул её от себя.
– Вам больше нет смысла отпираться, месье Лейнар. Факт наличия у вас сильного целительского дара неоспорим, алиби ваша любовница опровергла, также имеется свидетель вашего визита к Лиззи домой на момент убийства. И мотив налицо. Вы отсюда не выйдете. Если вы всё же хотите, чтобы смертельная казнь была заменена на тюремное заключение, советую вам признаться.
– Я не боюсь смерти, магистр. – с усмешкой сказал Лейнар, – быть может, это будет лучшим выходом для меня.
– Почему вы заблокировали дар?
Эмин помолчал, налил себе воды в стакан, выпил и уставился Раэну в глаза. Потом выдохнул и устало откинулся на спинку стула.
– Ладно, будь по-вашему, – сдался мужчина, – я расскажу вам. Мне в любом случае уже всё равно, что со мной станет. Может быть, мне полегчает, если я выговорюсь.
Он снова помолчал, а Фалькор ждал продолжения, которое последовало незамедлительно. Эмин рассказал ему всю свою трагическую историю, и о том, как пытался начать жить заново в Республике.
– Но вам помешала встреча с Лизбет Вемунд?
– Да. Вы знаете, она была почти полной копией Элизы. Даже имена похожи, – снова усмехнулся Эмин, теперь уже с горечью, и продолжил, – в первую секунду я подумал, что схожу с ума и вижу химеру. Но потом я понял, что это другая девушка и решил, что судьба даёт мне второй шанс. Только ни в коем случае нельзя было торопиться и спугнуть Лиззи.
– Поэтому вы с ней подружились?
– Да. Мне хотелось стать для неё самым близким человеком, единственным мужчиной, кто всегда поймёт, выслушает и поддержит. И у меня получилось. Она доверяла мне, как себе. Я думаю, даже с сестрой у неё не было таких близких отношений. Я не стал сразу показывать свой любовный интерес, поэтому со скрежетом терпел её редкие, но мучительные для меня походы на свидания. Но Лиз быстро разочаровывалась в своих кавалерах и убеждалась, что нет мужчины лучше меня. Она приходила ко мне после и со смехом рассказывала про нелепые попытки этих идиотов затащить её в койку. А потом шутила, что, если бы я не был её другом, она бы влюбилась в меня. Я смеялся в ответ и ждал, когда она станет полностью от меня зависима.
Раэн внимательно слушал откровения Эмина, не перебивая.
– И я дождался. Однажды Лиз пришла в слезах ко мне, у неё умерла канарейка. Я стал утешать её и поцеловал. Мы провели вместе два дня, полные нежности и страсти, и я предложил ей выйти за меня замуж. Но она рассмеялась и сказала, что ещё слишком рано об этом говорить. Я не расстроился, ведь я был уверен, что теперь мы всегда будем вместе. На работе нужно было скрывать отношения, потому что владелец кампании против всяческих шашней между сотрудниками. Несколько месяцев в ЗлатоДворе мы прятались и проявляли романические чувства друг к другу только наедине. Вскоре я получил известие от брата о том, что наша мать сильно заболела и находится при смерти. Мне пришлось срочно уехать в королевство. Лиз не поехала со мной, она обещала навестить сестру, а я и не настаивал.
Эмин замолчал и потёр лицо руками.
– Она уехала к сестре и там познакомилась с Олафом?
– А вы тоже проницательны, магистр, – заметил Лейнар. – По возвращении, Лиз всё честно мне рассказала и назвала наш с ней роман «помутнением». Заявила, что я в первую очередь её друг, и что, к сожалению, больше не привлекаю её как мужчина. Я стерпел. И решил, что дождусь, когда у неё в отношениях с этим мальчишкой начнётся разлад, и вырву её у него. И, конечно, дождался. После её ссоры с Олафом она связалась со мной и обо всём рассказала. Я понял, что настал мой час. Досадно, конечно, что Лиз забеременела от мальчишки, но я решил, что воспитывать чужого ребёнка – это небольшая плата за счастье. К тому же при желании проблему беременности тоже можно решить… Но мы сейчас не об этом. Я пришёл к Лиз поздно вечером в то роковое воскресенье и сказал, что всё также готов быть ей мужем и отцом её ребёнку. Признался, что все это время не переставал её любить. Лиззи разрыдалась, но ответила, что я для неё все равно просто друг. И она уверена в том, что Олаф одумается и вернётся к ней, и они будут жить счастливой дружной семьёй. А мне, как её самому близкому другу, они всегда будут рады. И вот этого я уже не стерпел.
– И тогда вы сняли блокирующий артефакт и воспользовались даром? – утвердительно спросил магистр.
– Да. Вы знаете, несмотря на обстоятельства, было приятно снова почувствовать растекающуюся по венам магию. Всё же я был очень талантлив, и магия была важной частью меня. Наверное, мне следовало остаться в королевстве и доучиться на целителя. Хотя, что уже теперь говорить. – Закончив рассказ, он расстегнул пуговицу ставшей уже не свежей рубашки, но Раэн ничего не увидел. Тогда Эмин дотронулся к невидимой вещице у себя на груди, и у него на ладони проявилась небольшая кристальная капелька. Магистр понял, что артефакт зачарован от чужого взгляда, поэтому его не забрали при задержании.
– Я надеюсь, вы понимаете, что сейчас не стоит прибегать к дару? – с угрозой сказал Фалькор.