– Так ты из совета? Какого хрена ты здесь делаешь на этой грёбаной станции?

– Я же сказал, спецзадание, то, что позволит нам выжить в следующие сто лет и возродить человечество. Если пройти часть пути по наружной обшивке станции, мы сможем миновать сектор, куда нас загоняют?

– Можно попробовать, но выдержат ли твои спутники?

– Зальём раны гелем, а хирург потом лишнее отрежет. Герметичность скафандров будет, да и температуру он несколько минут выдержит. Думаю, выживут, лучше ищи транспортник или малый шаттл, главное, чтобы были перегрузочные кресла. Можно попробовать прорваться к соседней станции, – предложил я.

– Тогда идём по новому маршруту, – сказал майор, скидывая всем новую цель. Уходя, последний боец минировал туннели.

В одном месте нам всё-таки пришлось вступить в бой, при этом в рукопашный, мы наткнулись на противника лицом к лицу. Прямо на меня выскочили из дверей выломанного люка сразу два десантника, но готовый к подобному, я ударом ноги отворачиваю ствол одной винтовки, прижимая его ногой к стене, а второй рукой поднимая ствол второй винтовки кверху. Противник одновременно выстрелил, и, если та винтовка, которую я смог отвести вверх, просто разразилась серией выстрелов, которые ушли в потолок туннеля, прожигая в нём рваные дыры, то второй противник, выстрелив из винтовки, прижатой к стене, добился того, что её ствол разорвало от контакта со стеной. Переключившись на второго противника, я делаю выпад ножом по руке, удерживающей рукоятку и сжимающей курок. Мой нож легко вскрывает бронированную перчатку, отрезая кисть, а обратным движением руки я всаживаю нож снизу прямо в шлем, после чего мгновенно вывожу противника из игры. Тут же я делаю прыжок в воздухе и пропускаю нож второго обезоруженного противника рядом со своими ногами. Приземлившись, я отскакиваю в сторону и замечаю появившийся из сломанного технического люка ствол винтовки следующего противника. Времени на рассуждения нет, дёргаю оружие на себя, одновременно вытягивая руку с ножом вперёд, и появившийся вслед за своей винтовкой противник насаживается на мой нож, но я, продолжая тянуть его на себя, прячусь за его тело. В которое вонзается нож второго противника, нацеленный до этого на меня. Оттолкнув тело в сторону угрозы, я прыгаю в сторону и отбиваю руку с ножом ударом ноги, чудом не лишившись ступни, после чего, воспользовавшись замешательством противника, вонзаю ему нож в начале в бедро, а потом серией ударов во все жизненно важные органы. Убедившись, что все три противника мертвы, я прижимаюсь к проёму люка и замечаю, что пока я боролся с тремя солдатами, вокруг меня произошло небольшое сражение. Рядом валялись тела ещё трёх убитых солдат землян, убитых также в рукопашной схватке, трофейными виброножами, как у меня.

Но у нас снова потери, шедший первым боец получил смертельное ранение в шлем, который не выдержал прямого попадания с близкого расстояния. Он ещё был жив, но спасти его уже не удастся. Пока проводили осмотр тел, я проверил, как там Лера, и убедился, что состояние её стабильно, а она находится в медикаментозном сне.

До нас донеслась серия взрывов из туннеля, где мы прошли минут пять назад.

– У нас на хвосте преследователи, нужно уходить отсюда, но впереди, скорее всего, есть ещё засады, так мы не доберёмся до нашей цели, – сказал майор.

Я закрыл глаза и постарался понять, как нам действовать дальше. Интуиция долго молчала, пока я перебирал варианты, как нам идти. Впереди нас, определённо, ждала опасность, тут меня осенило, и я, открыв глаза, подошёл к ближайшему солдату и снял с его пояса термическую гранату. Пробежавшись по туннелю, закрепил её на стене и, отбежав, активировал, яркая вспышка, и через две секунды нам открылась шахта вентиляционного туннеля.

– Все за мной, – сказал я и стал спускаться по наклонной трубе, диаметром около трёх метров. На её стенке были сделаны массивные ступени, и этой трубой явно давно никто не пользовался, так как воздух в ней был насыщен углекислым газом, но, благодаря скафандрам, нам это не представляло угрозы. Последний солдат стал расставлять ловушки по пути нашего следования, и, когда мы, спустившись на самое дно, ушли в один из боковых туннелей, позади нас раздался взрыв, и часть шахты перекрыло автоматическими заслонками. Теперь преследователям придётся повозиться, чтобы нас догнать. На общей схеме этого туннеля не было, а значит, он очень давно выведен из эксплуатации, возможно, с изменениями в конструкции самой станции, только непонятно, почему при срабатывании моей шашки не сработали герметичные перегородки, но в любом случае это нам на руку.

Теперь я шёл впереди, сжимая в руках свой вибронож. Повинуясь внезапному желанию, поворачиваю в малый туннель и двигаюсь по нему, пока не упираюсь в шлюз. Сверяясь со схемой станции, я понимаю, что мы где-то в районе шахты аварийного сброса давления. Открыв шлюз механическими рычагами, становится понятно, что за один раз мы все в него не поместимся, поэтому решено проходить его в три этапа. Датчик на второй шлюзовой двери показывает снаружи вакуум, поэтому нам нужно подготовиться. Достав аварийный гель для фиксации пробоин скафандра, я начинаю заделывать разрывы в скафандре Леры, а майор занялся обработкой сожжённых конечностей пострадавшего сотрудника СБ, которого тащил на спине один из спецназовцев. Гель в буквальном смысле растворял часть скафандра и за счёт этого приклеивался к нему. Применять его на открытые раны запрещалось, но когда выхода нет, то его использовали и на раны. Когда он начал вспениваться, обеспечивая герметичность, Лера застонала от боли, но я продолжал наносить его, не жалея. Пришлось использовать дополнительный ремонтный комплект, чтобы устранить все повреждения. Теперь снять скафандр обычным способом будет невозможно, только разрезая скафандр и срезая часть живых тканей, к которым он прикипел. Проверив ещё раз герметичность, мы тремя партиями перебрались в туннель аварийного сброса давления. Он содержал много препятствий из проложенных сквозь него коммуникаций, поэтому пробираться приходилось с осторожностью. Что происходит на станции, мы не знали, так как опасались, что нас могут засечь по сигналу. Мы продвигались в режиме полного радиомолчания, общаясь только жестами. Через полчаса мы оказались у внешних створок, частично разрушенных прямым попаданием какой-то ракеты. С края было видно, что вокруг створок, много тел десантников, простреленных во многих местах и застывших в нелепых позах. Холод сковал мёртвые тела как уродливые статуи. Виновница всего этого находилась рядом с выходом из шахты, в которой скрывались мы, а индикатор на турелях свидетельствовал о полной работоспособности автоматической, противоабордажной башни.

– Майор, нужно включать распознаватель свой-чужой, иначе мы здесь не пройдём. Но тогда нас засекут все в радиусе полукилометра.

– Если мы задерживаться не будем, то нам хватит трёх минут, чтобы добраться до мёртвой зоны башни. Там можно будет опять отключить всю электронику и двигаться к причальным палубам.

– А если нарвёмся на скрытые башни? Многие из них находятся в пассивном режиме.

– Тогда попробуем совершить прыжок. Нам нужно в сектор палуб Джи 17, там стоят малые корабли и истребители. Предлагаю сцепиться вместе и использовать аварийный комплект для маневрирования. Я уверен, что мы не промахнёмся, всё-таки я пилот и умею корректировать подобные полёты, – ответил я майору.

– Никогда не любил открытый космос, но раз другого выхода нет, то так и сделаем, – ответил он. Как только мы включили внешнюю связь, пришёл запрос от башни, и ещё один от соседней, которая была скрыта от нас. Выбравшись на внешнюю обшивку, все сцепились магнитными поясами, деактивировали магнитные держатели скафандров, после чего я, рассчитав траекторию, включил двигатели аварийного комплекта. Их должно хватить на один импульс, а тормозить я буду уже двигателем другого скафандра, с которым я наладил связь и взял под контроль. Полёт мне показался вечностью, хотя и занял он около минуты. Я в любой момент ожидал открытия стрельбы по нам, но мы благополучно приблизились к причальным палубам, и я начал торможение короткими импульсами. В результате моих действий мы очень плавно опустились на поверхность станции и активировали магнитные захваты, надёжно сцепляясь с её поверхностью.