И вот сидя на берегу пруда в Александровском парке, я наслаждался тишиной и покоем. Пока меня подло не прервали.

- Ваше императорское величество, - от неожиданности я даже вздрогнул, настолько тихо подобрался ко мне камердинер.

Вообще это был не камердинер, это я его так по привычке именовал. Правильно его чин звучал флигель-адъютант, что соответствовало чину полковника в Армии.

- Простите Всемилостивейший государь, - извинился Витгенштейн.

- Ничего, Петр Христианович. Зачем пожаловал, голубчик?

- Послание из Петербурга, Ваше Императорское величество, - князь Салтыков лично прибыл.

- Зови его. Хотя нет, пригласи его в мой кабинет, через полчаса.

- Разрешите идти.

- Иди, иди.

Ко мне тут же кинулся уже настоящий камердинер, который все это время находился рядом, за одним из деревьев.

- Собери все и в гардеробную, нужно переодеться.

Моя гардеробная примыкала к камердинерской, и поэтому слуги всегда были под рукой.

- Всемилостивейший государь, простите меня за совет, но мне кажется сегодня подойдет адмиральский мундир.

Я был полностью согласен со своим камердинером. Адмиральский мундир был самым легким из всех, что я имел. Белый, с темно-синими отворотами, манжетами и воротом, он прекрасно смотрелся на мне.

Пройдя через уборную в свой кабинет, я позвонил в колокольчик, и в комнату вошел мой секретарь, Дюжев.

- Зови князя.

В кабинет вошел мой военный министр и учитель, Николай Иванович Салтыков. Князь уже был совсем не молод, но все равно решился прийти на встречу самостоятельно. Значит произошло что то очень важное.

- Здравствуйте, Ваше Императорское величество, - поприветствовал меня Салтыков склонившись в небольшом поклоне.

- И вам не хворать, Николай Иванович, присаживайтесь.

Салтыков грузно опустился на указанное место.