Хотел было раздосадованно сострить, но побоялся. И правильно сделал.

«Карта, которую ты разумно не отдал городским — должна храниться у тебя. Скоро ты найдёшь вторую половину, но перед этим тебе придется покинуть город.»

«Я не собирался никуда отсюда уходить.»

«Поверь, придется. Сам все скоро поймешь, а пока…»

Рука разжалась, я попытался было вздохнуть, но опять же — не двигался. И воздух не выходил из легких. И не старел я, получается, а значит…

Девушка рассмеялась в моей голове, уловив мыслительный поток. Пожалуй, да, это было весело.

«Не выпьешь крови, станет сложнее. Выбор у тебя богатый. Только учти, из-за того, что ты напрочь отказался прислушаться к моим словам, эта жажда оставит свой след на теле существа, которого ты попробуешь.»

«Что еще за…»

Ответа не было и время… вновь пошло? Появилось?

В общем и целом, я подавился, стараясь вдохнуть напрочь позабыв, что нахожусь в под водой.

Кашлял долго.

Когда явился на кухню, пиршество уже началось. В допустимых рамках и только в плане напитков. Хотя это было странно, меня не было минут пять-десять.

Оказалось, что девчонки будучи уже на прогулке — начали выпивать. И сейчас изрядно окосевшая эльфийка, весьма озадаченно пялилась на мой халат.

Коротким кивком поприветствовал свой «гарем», и первым делом потянулся к тарелке, щедро накладывая в нее вареный картофель и странную рыбу.

Первый раз видел, чтобы цвет мяса был не белый или синий, а красный.

Когда заваленная едой тарелка опустилась на стол, воцарилась тишина. Все смотрели на меня, в том числе и кухарка, зависшая с бутылкой напитка и штопором. Посмотрел на эти лица, поджал губы и выпалил:

— Ну, спасибо этому дому и уважаемой работнице за столь прекрасный ужин. Аминь.

Не знаю, насколько это было уместно, но это было воспринято как команда — кушать.

Девки, мимолетно, с набитыми ртами — разговаривали между собой. Мне даже показалось, что наконец они нашли общий язык, и я не сразу вспомнил про Марию. Без лишних слов встал, вышел в коридор под вопросы: «куда ты». Задернул рукав и коснулся метки. Разъяренный грубой побудкой суккуб было начала вопить, но принюхавшись и показав рукой на комнату, из которой лился свет, спросила:

— Мне туда.