— Ну так освобождай меня быстрее!

Камила, не глядя, тычет пару раз пальцем в отнесённый в сторону виртуальный дополнительный пульт — и фиксирующие браслеты на мне распадаются половинками, возвращая мне способность шевелить руками и ногами.

— Камила, можно я в нормальный туалет схожу? Мне тут неудобно.

— Стесняешься, что ли, при девушке гадить? — уже совсем другим тоном фыркает она, не оборачиваясь. — Я ж тебя к дренажу подключила. Действуй на месте, не надо тебе сейчас вставать лишний раз…

— А почему не вставать? Боишься, какой-то контакт покажет, что я из капсулы поднимался?

— Дурак что ли?! Сказала же, в моём госпитале никакой контакт ничего лишнего никому не покажет! Ещё и по удалёнке. Просто у тебя две капельницы введены, ещё минут девять капаться, — наше светило медицины, кажется, окончательно пришло в себя.

— Если только девять минут, я лучше подожду.

— Как хочешь. Моё предложение — не парься. Надо — делай на месте. Если ты рассчитываешь не задеть мои… — а дальше она вообще не продолжает фразу, начиная играть в подобие пинг-понга с головным компом заведения. — Выглядит как обычная кома, — сосредоточенно бормочет Карвальо через какое-то время. — Это далеко не позитив, но и совсем не то, что должно быть… По идее… с таким-то анамнезом…

— А что должно быть? — спрашиваю, чтоб что-то сказать в ожидании оставшихся трёх минут процедуры. — И кстати, почем я не чувствую этой твоей капельницы?

— А она диффузионная, там иглы нет. Оно тебе всё межмолекулярно под кожу втирается, под повышенным давлением. Типа ретро-терапии против потенциально депонировавшихся колоний нанитов из овода.

— А как оно действует? И где эта гадость, в смысле овод, могла депонироваться? В каких тканях? Разве подкожный ввод что-то вымоет из костей? — неожиданно замечаю, что мне интересна физика процесса, несмотря на отсутствие со мной Алекса.

Интересно. Это что, он во мне что-то передвинул или местами поменял?

— Это не сифилис и не иммунодефицит! — возмущённо вскидывается Карвальо. — Какие кости?! Ещё и за такой микро-период?! Подкожный жир и нервные волокна, максимум… Я ж тебе говорила, оно перневрально распространяется. Кости там ни при чём.

— А что это вообще за гадость? И как оно работает?

— Только никому не говори, это классифицированная информация. В общем, там несколько вариантов насыщения заряда, от мгновенного паралича до постепенного растворения в твоих тканях, за счёт последующей межмолекулярной диффузии. Суть в том, что девять раз из десяти оно при вскрытии будет выглядеть, как естественная смерть, ничем не спровоцированная. И большинством анализов после определённого периода не определяется. М-м-м… тебе знакомо понятие «механического псевдо-вирусного вмешательства»?

— Не-а.

— В общем, там механика работает, а не химия. Оно не реакцию на синапсах у тебя убирает, как паралитики. Оно подменяет твой родной сигнал в нервах на инвазивный. Отличающийся по фазе, частоте и амплитуде.

— Получается, эта фигня внутри моей нервной системы автономно раздаёт команды? Типа, сердцу не биться? Подменяя сигнал в нервах? По частоте и фазе? Типа взлома управляющего компьютера на базе и замена родной телеметрии на импортированную? — не отказываю себе в удовольствии представить процесс в виртуальной модели.

Интересно, что же Алекс со мной всё-таки сделал?

— О-о-очень грубо говоря, типа того. Только человек устроен сложнее, чем комп. Потому что есть центральная нервная система, и есть периферическая. И они на семьдесят процентов перекрёстно контролируют друг друга… так, не мешай теперь…