Я обернулся и увидел трех пожилых мужчин, с подозрением поглядывавших на меня. Все трое определенно побывали в горниле войны, поскольку у двоих недоставало на руках пальцев, а у третьего ветер раздувал пустой рукав. Как ни странно, эти люди совсем не обязательно были в прошлом солдатами. С равным успехом они могли оказаться мирными жителями, пострадавшими в одном из междоусобных племенных конфликтов. Надо сказать, что в Сьерра-Леоне шла почти непрерывная война всех против всех ради обретения контроля над богатыми алмазами территориями.

Если разобраться, алмазы приносили этой стране больше вреда, чем пользы. Подобная ситуация, хотя и не столь ярко выраженная, наблюдалась и в Нигерии, только там боролись за обладание нефтеносными участками, а не алмазными копями.

— Журналист? — переспросил я. — Нет, что вы. Но я не прочь поговорить с кем-нибудь из работяг, вкалывающих внизу на разработке. Не могли бы вы назвать человека, который знает, как обстоят на шахте дела?

Один из калек указал обрубком руки на какого-то мужчину, напоминавшего внешностью и повадкой старшего рабочего или десятника.

— Есть такой человек. Техджан зовут.

— Только он не станет разговаривать с журналистом, — сказал другой ампутант.

— Я не журналист, — повторил я.

— А Техджану наплевать. Для него все американцы — журналисты.

Если подумать, что и как писала западная пресса об алмазных копях в Сьерра-Леоне, объяснить нежелание этого человека общаться с белым парнем с раскованными манерами и в хорошей цивильной одежде было нетрудно.

— В таком случае найдите мне другого рабочего, который согласится поговорить со мной. Вы ведь знаете этих людей, не так ли? Наверняка у вас есть среди них друзья или приятели.

— Что ж, может, такой говорун и объявится. Только в Городском холле ближе к вечеру, — сказал мужчина, заговоривший со мной первым. — После хорошей выпивки языки обычно развязываются.

— Городской холл? — спросил я. — Где же такой находится?

— Если хотите, я покажу, — произнес самый общительный из калек. Посмотрев на него, я с удивлением подумал, как параноидальное недоверие к ближнему не сожрало еще заживо эту часть Африки. И решил довериться этому парню.

— Меня зовут Алекс. А вас как?

Мы пожали друг другу руки.

— А я — Мозес. Моисей то есть.

Услышав это имя, я едва заметно улыбнулся. И тут же вспомнил Нану. Будь она на моем месте, тоже улыбнулась бы, да еще и похлопала этого парня по спине. Как это сказано в псалме?

«Укажи мне путь в Обетованный край, Моисей…» Так, что ли?

Глава пятьдесят пятая

Я вновь приступил к работе и продолжал расследовать дело, ради которого приехал сюда.